— А что ты думаешь о том, что рассказал Фабиан? — Я прислонилась к пассажирской двери, щурясь от угасающего солнечного света.
— По-честному? — Он повернулся так, что оказался лицом ко мне. — Я не знаю, зачем ему лгать. Да и какой в этом смысл?
— Знаю. — Я вздохнула и убрала локон с лица. — А как насчет всего этого кормления?
— Мы оба знаем, что есть люди, которым нравится кормление. — Он вытащил заправочный пистолет. — Вполне возможно, что у них есть целый гарем людей, готовых отдать немного себя в обмен на деньги и защиту.
Я фыркнула. Гарем людей? По какой-то причине я представила себе группу едва одетых людей, обмахивающих принца Летнего двора пальмовыми листьями.
— И, честно говоря, я даже не знаю, как это принять. Пару месяцев назад, я был бы категорически против этого, но сейчас? Все изменилось. — Вставив пистолет на место, он вытер руки о штаны. — Я думаю, что мы должны отказаться от некоторых наших убеждений.
Я медленно кивнула.
— Пожалуй, ты прав.
— Я всегда прав, разве ты не знаешь?
Я фыркнула.
— Продолжай убеждать себя в этом.
Усмехнувшись, он остановился передо мной.
— Обрабатывать все, что мы узнаем об Ордене, не так-то просто. Заставляет задуматься… о некоторых вещах, которые мы делали.
Мой желудок неуверенно дернулся.
— Да, это так.
А именно это заставило меня задуматься о том, сколько невинных душ я могла бы убить в прошлом. Не похоже, чтобы все фейри, за которыми я охотилась, были пойманы с поличным. Некоторые из них бежали от меня.
И я гналась за ними, будто… словно зверь и убивала их.
— Эй, — тихо произнес Рен, привлекая мое внимание. Я подняла глаза и увидела в его взгляде беспокойство. — О чем ты задумалась?
— Я просто вспоминала тех, за кем охотилась. Были ли они виновны или нет. Словно я могла убить…
— Остановись. — Он наклонился вперед, глядя мне прямо в глаза. — Мы не можем вернуться и изменить то, что сделали. Мы должны жить с этим и смириться. Но это не значит, что с этим легко иметь дело. Мы просто должны это сделать.
Я поймала себя на том, что снова киваю, потому что он был прав. Мы не могли изменить того, что делали или не делали.
— Мы можем только изменить то, что собираемся сделать.
— Вот именно, — ответил он, глядя поверх внедорожника. — Ты хочешь пойти со мной или остаться здесь?
— Остаться здесь.
Рен опустил подбородок, целуя меня в висок, а затем в уголок рта.
— Что ты хочешь, чтобы я принес тебе поесть? А вообще ничего не говори. Ты уже несколько часов ничего не ела.
— Это прям приказ.
Затем он поцеловал меня, а когда отстранился, то прикусил мою нижнюю губу так, что все самое интересное тут же встрепенулось.
— Ну а что ты хочешь, чтобы я тебе принес?
— Бургер и немного жареной картошки, — смилостивилась я.
— Ну ок, — пробормотал он, прежде чем снова поцеловать меня, и затем ушел, с важным видом пересекая парковку.
В конце концов он принес мне гамбургер и картошку фри, и я съела… всё, кроме помидора, потому что фу. Рен взял у меня обмякший кусок и шлепнул его сверху на свой бургер.
Гамбургер и картофель фри странно осели у меня в желудке, а потом меня вдруг охватила небольшая потребность чего-то большего. Это было почти, как желание покурить после ужина, но я сосредоточилась на Рене, Динь и Фабиане, которые спорили об ограничении скорости, пока потребность не прошла.
Где-то в середине ночи Динь заснул, и Фабиан тоже. Я предложила сесть за руль, но Рен настоял на том, чтобы ехать дальше. В конце концов я задремала, а рука Рена лежала у меня на бедре.
Во сне я ощутила внезапный рывок вперед, и рука Рена, ударившая меня в грудь, разбудила меня несколько часов спустя. Я заворчала, широко раскрыв глаза.
Сначала я увидела только темную дорогу и слабый свет красных задних фар.
— Что происходит?
— Фэй остановилась впереди. — Рен потянулся к мобильному телефону, когда Динь и Фабиан зашевелились на заднем сиденье. — Она не должна была останавливаться.
Я выглянула в окно и не увидела буквально ничего, кроме темноты.
— А где мы находимся?