Напряжение продолжало покидать его, и я решила, что должна что-то предпринять. Все, что угодно, лишь бы облегчить его страдания. Сон мог бы помочь, и мы оба нуждались в этом, но все, что я хотела в тот момент, это унять его боль и отвращение к себе, и был только один способ, который я знала.
Я не думала о тонком, грязном ковре, когда опустилась на колени между его ног и потянулась к пуговице на его брюках.
Он выпрямился, подняв голову и поймав мое запястье.
— Айви…
Я шикнула на него и потянулась, нежно целуя, пока возилась с застежкой-молнией. Тогда я почувствовала его, уже твердого и напряженного. Я прервала поцелуй и снова опустила голову, когда мой взгляд переместился на его естество.
— Ну, пожалуйста. — прошептала я.
Рен отпустил мое запястье, поднимая один палец за другим.
Потянув молнию вниз до конца, я схватила его за штаны и боксеры. Он приподнял свои бедра, и я смогла стащить их и снять. Затем я взяла его в руки, удивляясь, как он может быть гладким, как шелк, и в то же время твердым, как сталь.
Рен резко выдохнул, когда я провела рукой от кончика к основанию и обратно. Блестела капелька жидкости. Все его тело дернулось, когда я провела большим пальцем по его кончику, и мой взгляд метнулся к его лицу. Он пристально смотрел на меня, его губы слегка приоткрылись, когда он потянулся к моей голове, нашел резинку в моих волосах и стащил ее. Локоны в беспорядке упали мне на плечи, а потом его рука пробежала сквозь них, останавливаясь на моем затылке. Он использовал малейшее давление, чтобы показать мне, чего он хочет.
Его соленый вкус танцевал на моем языке, и я затрепетала от нежного стона, который он издал. Я не стала тянуть. Дело было не в том, чтобы играть и дразнить. Все дело было в том, чтобы вытащить его разум из тех темных мест, куда он ушел. Речь шла о том, чтобы успокоить его. Я взяла его в рот, и, хотя, у меня не было большого опыта в минете, я быстро поняла, что когда парень уже в тебе, то на самом деле нет неправильного способа сделать это.
Ну, за исключением, возможно, использования зубов в не столь соблазнительной манере, но все равно.
— Айви, — прорычал он, все его тело напряглось, когда я сосала и двигала туда-сюда, водя языком по головке. Он выругался, и его тело напряглось.
Жар затопил меня, скользя вниз по телу. Я тосковала по нему совсем не так, как несколько мгновений назад.
Я втянула его так далеко, как только могла, и этого оказалось достаточно, судя по тому, как его рука сжалась вокруг моей головы, и по томным звукам, которые он издавал. Затем его рука скользнула к моей шее, и его большой палец нашел мой пульс, это странно чувствительное место для меня, и он нежно массировал кожу, пока я не сжала свои бедра вместе. Он распух на моем языке за секунду до того, как попытался оттащить меня, но я не позволила ему этого сделать, потому что он пульсировал и рычал мое имя.
Когда все закончилось, я, довольно гордая собой, отодвинулась. Или же я попыталась сесть поудобнее. Но я не успела устроиться. Рен резко двинулся, хватая меня под руки, поднимая на ноги. Я ахнула, когда его пальцы быстро справились с моими штанами, и прежде, чем я успела сказать «ах», он стащил с меня штаны, нижнее белье и ботинки.
Господи, какой же он был одаренный!
И сильный… действительно сильный.
Рен приподнял меня на кровати, когда он устроился так, что самая интимная часть меня была выстроена в линию перед его ртом.
Он ничего не сказал, когда я посмотрела на него сверху вниз. Мое сердце бешено колотилось от яростной, необузданной силы, запечатленной в его поразительных чертах. Ошеломленная, я сцепила ноги, чтобы сохранить равновесие, когда он схватил мои бедра… мою задницу, и его пальцы впились в мою плоть.
А потом его рот оказался на мне.
Без предупреждения. Никакого медленного нарастания. Губы. Язык. Сосание. Потягивание. Я ахнула, хватаясь за его голову, чтобы не упасть. Он пожирал меня, его рот был горячим, влажным и всепоглощающим.
Я попыталась произнести его имя, но потеряла всякий контроль, когда мое тело напряглось. Я была за пределами связной речи, за пределами всего, кроме того, что его рот делал между моими бедрами. Мне казалось, что я вот-вот умру, что я умираю, а потом это случилось. Я закричала, мое тело сжалось, когда освобождение пронзило меня, пульсируя и пульсируя, и никогда не кончаясь. Это подкосило мои ноги.
И тут Рен поймал меня.
Я рухнула в его объятия — обмякшая, довольная и обессиленная. Я едва справилась с тем, как он прижался ко мне, так что мы оба лежали на боку, и моя щека покоилась на его груди. Между нами не было произнесено ни слова, и вот так он заснул, крепко прижимая меня к себе, словно боялся, что я ускользну от него.