— Самир не шарлатан, он искусный целитель, — горячо заступился за него Тор, помня, как он однажды спас Корри. — Его снадобья творят чудеса.
— Если кто и может спасти этого жеребца, так это Самир, — сказала Корри. — Прошу вас, доктор Карлтон, позвольте ему применить свои знания.
— Она права, Карлтон, — вступил в разговор Грей. — Этот человек умеет лечить.
— Ну хорошо, — сдался под общим напором ветеринар, явно не одобряя этой затеи. — Только я снимаю с себя всякую ответственность за то, что будет с этим конем дальше.
Самир подошел к жеребцу и бережно промыл обе раны какой-то жидкостью из принесенного им пузырька. Конь не сопротивлялся и только тихонько ржал.
— Спасибо, друг, — сказал Тор.
Самир поклонился и негромко проговорил:
— Я буду молиться за вашего прекрасного коня.
С этими словами он отступил в темноту.
Пока Карлтон зашивал раны, Тор старался успокоить страдавшего от боли жеребца. Наконец раны были зашиты, повязки наложены, и врач стал собирать инструменты в свой саквояж.
— Благодарю вас за все, что вы сделали, — сказал Тор, роясь в карманах в поисках денег, чтобы заплатить врачу.
— Не волнуйтесь, — понял его Карлтон. — Днем я снова навещу коня.
Тор кивнул.
— Ближайшие несколько часов будут критическими для него… Если он доживет до утра…
Карлтон замолчал, но всем было понятно, что он имел в виду.
После ухода ветеринара Тор и Лейф ослабили натяжение строп, поддерживавших жеребца на ногах, и животное опустилось на заблаговременно устроенную для него толстую подстилку из соломы. Конь лег на бок и уронил голову. Его большие карие глаза, устремленные на Тора, медленно закрылись.
У Тора сжалось сердце.
Понимая, что творится у него в душе, Линдси подошла к нему, обняла за шею и прижалась к его щеке.
Вскоре на место происшествия прибыла полиция — два офицера в форме, один молодой, другой постарше.
— Что тут происходит? — требовательно спросил молодой светловолосый полицейский, оглядывая конюшню. Его взгляд упал на раненого коня, потом он заметил накрытое одеялом тело, лежавшее в отдалении на полу. — Немедленно объясните, в чем дело!
Тор отошел от жеребца и снял одеяло с трупа.
— Этот человек и есть убийца, которого вы так долго искали.
— Его зовут Стивен Кэмден, виконт Меррик. Это он убил трех женщин в районе Ковент-Гарден и еще одну женщину в деревне Фоксгроув, — подтвердила Линдси и рассказала, как виконт преследовал ее, как хотел убить в конюшне и что произошло потом.
Все присутствовавшие подтвердили достоверность событий, описанных Линдси и Тором. Полицейские осмотрели труп, окровавленные вилы и два использованных пистолета.
— Думаю, надо сообщить об этом констеблю Бертраму, — сказал один из офицеров, набрасывая край одеяла на лицо Стивена. — Я пришлю фургон, чтобы забрали тело.
Полицейские удалились. После их ухода все, кроме Тора и Линдси, которые остались ждать возвращения полицейских, отправились по домам. Криста и Лейф обещали заехать к Линдси домой и рассказать ее родителям о том, что произошло с их дочерью, и сообщить, что теперь, когда настоящий убийца найден, Руди скоро выпустят из тюрьмы.
Стивен был мертв, дело об убийствах на Ковент-Гарден было наконец раскрыто.
Саймон Бил, как стало известно на следующее утро, был жив. Когда Линдси вернулась домой, чтобы принять ванну и переодеться, ее ждало письмо от мистера Била. В нем Бил сообщал, что Стивен подслушал его разговор с Тором. Опасаясь за свою жизнь, Бил поспешно уехал из городского дома виконта и спрятался в дальней деревне, где тот не смог бы его найти. Линдси тут же написала ответное письмо, объяснив Билу, что Стивен мертв и теперь ему опасаться некого.
Собрав показания Линдси, Тора и Била, констебль Бертрам произвел обыск в городском доме Стивена Кэмдена. Саймон Бил охотно помогал полиции и показал комод, в одном из ящиков которого Стивен хранил длинные ярко-розовые шелковые шарфы, явно не входившие в ассортимент мужской одежды. На одном из шарфов было кровавое пятно.
Сами по себе шарфы не были веской уликой, но в совокупности с открывшимися обстоятельствами являлись достаточным основанием для освобождения Руди и окончательного снятия с него всех подозрений.
Дело об убийствах на Ковент-Гарден было успешно раскрыто.
Но одна проблема все же оставалась — тяжелое состояние вороного жеребца.
Линдси опустилась на солому рядом с конем. Все те трое суток, которые прошли с ночи, когда Стивен тяжело ранил жеребца, она почти не спала.
Линдси с нежностью и сочувствием смотрела на коня, гладила его длинную шею, шептала слова утешения и ободрения, пытаясь передать ему хоть немного собственных сил и энергии. Жеребец только тихо стонал. Его бархатные карие глаза были закрыты.
— Все хорошо, мальчик, все будет хорошо, — шептала Линдси, дрожащими пальцами поглаживая его за ушами. Ее сердце разрывалось от жалости и сострадания.
Заслышав шаги, Линдси подняла голову и увидела вошедшего Тора. В его синих глазах стояли слезы, но он был рад увидеть ее рядом со своим бесценным конем.
— Ну как он?
— Не знаю. Порой мне кажется, что он…
Линдси не договорила, но было понятно, что она опасалась худшего.
В этот момент конь едва слышно фыркнул, посмотрел на Тора, поднял голову и попытался встать на ноги. Тор подбежал к стропам, осторожно подтянул канат, чтобы помочь жеребцу, и тот сумел подняться на ноги, дрожащие и слабые, как у новорожденного жеребенка.
— Он стоит! — радостно воскликнула Линдси, глядя, как Тор привязывает канат к балке, чтобы у коня была необходимая поддержка. — Как ты думаешь, теперь с ним все будет в порядке?
Не отвечая, Тор поспешил осмотреть раны жеребца и проверить зрачки.
— Ну как, ему лучше? Теперь он уже не умрет?
Лицо Тора осветила счастливая улыбка.
— Теперь он пойдет на поправку!
И, словно в подтверждение его слов, жеребец вскинул голову и тоненько заржал. Линдси расплакалась от счастья.
Тор крепко обнял ее и прижал к своей широкой груди.
— Теперь все будет хорошо, — шепнул он ей. — Ты помогла мне спасти его, дорогая. Я никогда не забуду этого.
— Просто я тоже люблю его, — пробормотала Линдси.
Тор сделал глубокий вдох, словно хотел сказать ей что-то очень важное, но так и не нашел подходящих слов. Вместо этого он взял ее за руку и вывел из конюшни на солнечный свет. Там, под синим небом, он показался Линдси таким невероятно высоким и неотразимо красивым, что у нее защемило сердце от любви и восторга.
— Я так рада за тебя, Тор, — сказала она.
Он ничего не сказал ей в ответ, только взял в ладони ее лицо, наклонился и нежно поцеловал в губы.
— Мое счастье — это ты, Линдси. Только ты и никто другой.
Его слова пролились бальзамом на ее измученное сердце.
— Пора поговорить с твоим отцом. За эти дни много всего произошло. Нам кое-что нужно обсудить… Скоро мы поженимся, и все встанет на свои места.
Линдси кивнула. Они поженятся, хотя родители и не одобрили ее выбора. Но они просто не знают Тора так, как знала его она.
— Я сегодня же пойду к твоему отцу, — продолжал Тор. — Томми присмотрит за вороным, а я схожу домой и переоденусь соответственно случаю. Встретимся у тебя дома. Я приеду к твоим родителям просить твоей руки.
— Но…
— Я хочу тебя, Линдси! — горячо перебил ее Тор. — Я устал прятаться от всех, словно мы с тобой делаем что-то плохое. Я больше не хочу скрывать свои чувства к тебе.
Она взглянула ему в глаза и тихо спросила, стараясь унять бьющееся сердце:
— Чувства? А какие у тебя чувства ко мне?
— Я люблю тебя, Линдси. Больше жизни люблю.
Наконец он нашел те слова, которые нужно было сказать!
Многодневное напряжение покинуло его, и лицо озарила широкая улыбка, от которой сердце Линдси растаяло окончательно.