— Моё время почти истекло, — говорит он быстро.
— Нет, Па!
— Послушай. Я не знаю, што будет после. Я видел только мельком. Но ты им будеш нужна, Саба. Лью и Эмми. И появятца другие. Их будет много. Не поддавайся страху. Будь сильной, я знаю ты именно такая. И никогда не сдавайся, поняла меня, никогда. Што бы ни случилось.
— Я не сдамся, — говорю я. — Я не привыкла отступать, Па
— Умница. Моя девочка.
Потом они убили его. Тонтоны. Они убили моего па и забрали моего Лью и оставили позади себя лишь тени.
Сразу же, как Лью просыпаетца, он вскакивает, проверяет ногу Бака и говорит нам, што мы снова можем двигатца. Все очень просто.
Когда мы разобрали лагерь и начали паковать лошадей, никто из нас не сказал ни слова. Воздух сгущаетца вокруг нас. Готовясь лопнуть. Лью злится иза чего-то. Томмо держит голову опущенной, штобы не попасть под раздачу. Эмми смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Што происходит с Лью?
— Итак, Саба, — говорит он. — Где твой лук?
Его голос звучит обманчиво обыденным. Вот как. Он знает. Через спину Гермеса я смотрю на Эмми. Она незаметно качает головой. Она не рассказывала. Мне интересно, што же он знает. Я решила рассказать ему самую малость того, чем я могла поделитца с ним.
— Сломался, — отвечаю.
— Это так? — спрашивает он.
Я занимаю себя тем, што начинаю поправлять седло на Гермесе.
— Должно быть я снова ходила во сне, — говорю я. — Наверное упала и сломала его.
— Эмми? — спрашивает он. — У тебя есть што сказать по этому поводу?
Она становитца пунцовой. — Нет, — отвечает она.
— Ну, попробуй так, — говорит он. — Саба сломала свой лук специально. А ты спрятала его остатки в скалу. А затем вы обе решили скрыть это от меня. Как насчет этого?
— Понятно, — говорю я. — Ты следил за нами и видел, што случилось. Просто давай забудем об этом, ладно?
— Нет, я не хочу это забывать,- говорит он. — Ты сломала свой чертов лук, Саба. Ты ходила во сне? И не лги мне.
— Я ходила во сне, — лгу я.
— Ты врешь, — говорит он. — Я всегда знаю, когда ты лжешь. Зачем ты делаешь это? Зачем?
Я ничего не говорю.
— Не стой просто так, — кричит он. — Скажи мне, черт возьми! Зачем ты сломала свой чертов лук?
Лошади пугаютца и ржут. Лью смотрит на меня, его лицо выражает беспокойство и ... што-то еще. Страх. Я не могу больше обременять его. И, если я расскажу ему об Эпоне, он подумает, што я сошла с ума. А это не так. Я не сумасшедшая. Она была там.
— Я ходила во сне, — настаиваю я.
— Я просто стараюсь, штобы мы держались все вместе, — говорит он, — дать нам всё самое лучшие, чего не смог Па, а ты, кажетца, печешься только о себе или...даже не знаю. У меня нет представления о чем ты думаешь. У меня такое чувство,будто я тебя больше совсем не знаю. — Он качает головой. — Ладно. плевать. К черту всё, на фиг сдался этот лук, если ты не используешь его по назначению. Всё равно, только я да Томмо охотимся.
Мы подымаемся. Неро летит вниз и приземляетца мне на плечо.
— Ты с каждым днем всё больше походишь на Па, — говорит Лью.
— Што ты имеешь в виду? — спрашиваю я.
— Догадайся сама.
Он садитца на Бака и проезжает мимо. Томмо едет прямо за ним. Эм смотрит на меня с мгновение, ее лицо выглядит, как у обеспокоенной старухи, а затем он спешит за ними.
Я сажусь на Гермеса. Сосны шепчутся друг с другом.
С каждым днем всё больше походишь на Па. Я похожа на него внешне - темные волосы, карие глаза, но Лью-то не об этом говорит. Што он имеет в виду, я схожу с ума?! Прямо, как Па. Наш безнадежный, беспомощный отец, разум, которого повредила смерть. Смерть Ма, которая сделала свой последний вдох в тот миг, когда Эмми первый. па остался с разбитой душой и надломленным разумом. Со временем ему становилось всё хуже и хуже.
Я не такая как Па. У меня с ним ничего общего. Я совсем не такая.
Пожалуйста.
Пусть я не буду такой как Па.
Што-то следит за мной. Што-то или... кто-то. Оно было там большую часть дня. А сейчас середина дня.
Я могу повернутца и посмотреть. Если я сделала это один раз, я сделала так уже сотни раз. То чувство, што там что-то есть...заставляло меня оглядыватца через плечо, снова и снова. И каждый раз я ничево не вижу там, откуда мы только што пришли.
Но все равно. В воздухе позади меня повисла какая-то тяжесть. Как-будто што-то поселилось там. Как-будто што-то притаилось там.
Я чувствую это своим затылком. Моя кожа покрылась мурашками. Я знаю оно там. Я просто не вижу это.
Во всяком случае, пока.
Теперь я слышу стук копыт. Сухой стук копыт по твердой земле. Позади меня лошадь. Она не спешит. Сохраняет медленный темп. Продолжает идти за мной.
Дрожь проходит сквозь меня. Мои руки кажутца такими холодными. Хотя сегодня день, когда мир мерцает белым от жары. Я кутаюсь в свою чалму.
Я должна взглянуть.
Я задерживаю дыхание. Я смотрю через правое плечо.
Позади меня небольшая дорожка, рваная тень лежит на земле. Она черная. Как будто была вырезана из ночного неба. Это лошадь. И всадник.
Мое сердце начинает стучать о ребра. Я смотрю во все глаза. Сейчас не то время суток, штобы появлялись тени. Я быстро отворачиваюсь. Тяжелое, неприятное ощущение возникает у меня в животе. Гермес фыркает и мотает головой. Он нервничает. Это не похоже на него. Я ударяю его каблуками по бокам и он начинает набирать скорость. Топот позади нас ускоряетца. Я оборачиваюсь.
Черная фигура продолжает набирать темп.
Я знаю эту линию шеи. Эту голову. Еще давно, когда она была жива мы скакали вместе на лошадях, а я смотрела себе через плечо точно также, как и сейчас. Она улыбалась и говорила што-то, штобы подбодрить меня.
Эпона.
Я останавливаю Гермеса. Тень всадника также останавливаетца. Я смотрю вниз на свои руки. Они дрожат, держа поводья.
— Эпона, — говорю я. — Чего ты хочешь от меня?
Тишина. Неро парит надо мной. Он каркает, каркает, каркает. Он её тоже видит?
Сломать мой лук было недостаточно. Я должна по справедливости заплатить за то, што я сделала. Она будет ходить за мной. Подкрадыватца ко мне. Преследовать меня в ночи и выслеживать днем пока я сама не сдамся, оголяя горло и умоляя ее прикончить меня. Она должна получить плату за свою потерянную жизнь.
— Почему я должна жить, когда ты мертва? — говорю я. — Так ведь? Я знаю, што у меня нет такого права.
Слышен резкий звон уздечки ее лошади. Гермес отходит, его глаза закатываютца, когда он мотает головой. Я сильнее натягиваю вожжи.
— Скажи, што мне делать, — прошу я. — Пожалуйста, Эпона. Скажи што-нибудь.
Все мое тело трясетца. Мне холодно до костей. Медленно, так медленно я поворачиваюсь, чтобы посмотреть позади себя.
Она исчезла.
Эпона ехала вместе со мной в течение двух последних дней. А теперь здесь не только она. Их больше.
Они появились один за другим. Но они не на лошадях,как Эпона. Они пришли пешком. Они прячутца, лишь на краю моего взгляда. Или же когда я мельком замечаю што-то - вспышку света,движение в темноте-они бросаютца прочь к скалам или деревьям. Я слышу звуке удаляющихся шагов. Смех. Как-будто они затеяли в игру.
Я ни разу не смогла хорошо разглядеть их. Они двигаютца слишком быстро.
Я знаю, кто они. Это Хелен. Хелен и остальные из Колизея. Все те девушки, которых я победила в Клетке. Те девушки, которых я побила. И я победила их всех.
Они называют меня Ангелом смерти. Это потому что я еще не проиграла ни одного боя.
Если ты проиграл трижды, ты бежишь в толпу. Никто не выжил в толпе. Неистовые руки толпы разрывают тебя, тянут тебя вниз. Я привыкла отворачиватца каждый раз, штобы не видеть все это. Но я могла слышать. Я все слышала. Все происходящее. Каждое прикосновение и запах и вкус и звук. Каждая девушка, которую я поборола теперь часть меня. Я ужас в ее глазах, ее жажда к жизни, запах смерти так близок на ее кожи.