Во время пожара в городе Надежды, когда я вытащила Джека из морозильника...я впервые спасла ему жизнь. Во второй раз я спасла его от адовых червей. Осталось спасти его в третий раз. Потом его жизнь будет принадлежать мне.
И пока я обдумываю это, пока мой мозг разжевывает это, мои глаза продолжают наблюдать за тем, что происходит вокруг.
Оркестр играет. Танцоры танцуют. Мэг все еще сидит на краю платформы. Лью у ее ног. Он смотрит вверх на нее. Его руки обхватили ее лодыжки, гладя ее голые ноги неугомонными движениями. Она спрыгивает вниз. Она берет его за руку. Она уводит его в ночь.
Маив это тоже видела. Ее спина напряжена, она крепче обхватывает себя руками. Горячая волна покрывает ее шею. Она стоит так с мгновение. Затем, подымая голову высоко, она поворачиваетца и уходит.
Правило трех. Спасти его жизнь еще раз и он мой. Спасти его...
Жизнь Джека. Он в опасности. Следующее полнолуние.
Следующее полнолуние. Через три ночи начиная от сегодня.
Звуки мира уходят ударяют в спину. Словно стеной воздвигаютца позади меня. Музыка, смех, голоса. Ярость бьет меня поддых и взывает к жизни. Кончики пальцев покалывает. Я завожусь так сильно, што готова вот-вот разорватца на части.
Так я чувствовала себя перед боем в Клетке. Живой. По-настоящему и свирепо живой. Я могла думать ясно.
Я прокладываю себе путь сквозь толпу танцующих, прямо к платформе. К музыкантам. Лилит распевает похабные песенки. Я кладу руку на её плечо и она умолкает, уставившись на меня.
— Безнадега, — говорю я. — Слышала о такой? Чего-нибудь знаешь?
— Конечно, — говорит она. — Это жилище Молли. Мы с Мэг работали там.
— Где это?
— В Новом Эдеме, — говорит она. — Прямо по середине Пояса Бурь.
— Понятно, — говорю я. Я начинаю идти и она хватает меня за руку.
— Ты не можешь пойти туда, — говорит она. — За твою голову назначена цена.
— Никому не говори, — говорю я. — Поклянись.
— Но я...
— Поклянись, Лилит!
Она молча смотрит на меня. Она может видеть, што я полна решимости.
— Хорошо, — говорит она. — Но ты...
Я уже спрыгнула вниз, направляясь к палатке Ауриэль. Но я могу слышать ее голос даже сквозь шум музыки. Могу слышать, как она зовет меня.
— Саба! Будь осторожна!
Никто не преследует.
Траккер развалился перед палаткой Ауриэль. Как только он замечает меня, он сразу же встает. Я приставляю палец к губам, показывая ему, штобы он молчал. Я проверяю, чтобы никто не следил, когда мы входим внутрь.
Лью с Томмо оставили все наше снаряжение в стороне. Все оно было аккуратно собрано, готовое к отправлению на запад на рассвете. Я хватаю свой кожаный мешок и быстро проверяю, что же там внутри. Полный бурдюк, огниво, нож, одеяло, вяленое мясо. Все только для того, штобы выжить.
После того, как я надеваю тунику, я ищу оружие. Мне нужно какое-то оружие. Мои глаза смотрят на лук и колчан Лью. Нет, это будет неправильно. Вместо этого я беру его рогатку. Засовываю ее себе в штаны за спину. Я отбрасываю мысль, што я оставляю его, Эмми и Томмо. Мысли о том, как они будут сходить с ума от переживаний, когда поймут, што я ушла. Я заглатываю внезапный, сильный страх остатца одной. Джек в беде. Он нуждаетца во мне.
Двигайся быстрее. Не думай.
Я хватаю снаряжение Гермеса. Забрасываю свой мешок на плечо. Траккер сидит там. Наблюдает. Ждет.
— Пошли, — говорю я.
Я проверяю снаружи, все ли чисто, когда мы выскальзываем с ним из палатки. Мы торопимся скорее-скорее добратца до окраины лагеря, штобы там найти Гермеса. В течение дня, весь скот собирали (лошадей там, верблюдов, мулов, да короче всех) и привязывали к колышкам, на случай, если они испугаютца ночного шума и попытаютца броситца в рассыпную. По дороги я свистом подзываю Неро.
Когда показываетца небольшой загон, я останавливаюсь.
— Траккер, ко мне, — говорю я. Он прижимаетца ко мне. — Ты не можешь пойти со мной, — говорю я. — Это слишком далеко. Ты должен остатца с Ауриэль. С ней безопасно. — Пока я говорю, то разматываю веревку со своего пояса, крепкую, сделанную из бечёвки из дикой маслины, и одеваю петлю из неё ему на шею. Я веду его к большому тополю, который растет в нескольких футах от шалашей и привязываю его к стволу. Его бледные глаза следят за каждым моим движением. — Не смотри на меня так, говорю я. — Это для твоего же блага.
Он ластитца ко мне. У меня в носу покалывает, но я стараюсь успокоитца. У меня нет времени рыдать. Я чешу ему за ушами и целую в грубый мех.
— Спасибо, — шепчу я. — Теперь ты останешься здесь. И сиди тихо.
А затем я оставляю его. Какое прекрасное создание, он не издает ни звука. Как я ему и велела.
Из темноты выныривает Неро и усаживаетца мне на плечо, у него в клюве зажат кожаный шнурок, с которого свисает мой сердечный камень.
— А ну отдай-ка мне его, негодник. — Я забираю свой талисман у Неро и вешаю его себе на шею. — Если бы ты не оказался сейчас таким услужливым, то я бы тебя бросила здесь, привязав к какому-нибудь дереву, — говорю я.
Мы добираемся до загона для скота. И видим Ауриэль. Она стоит возле Гермеса, поглаживая того по носу. Звездный свет освещает звездную девушку, завернутую в темно-красную шаль. В лунном свете блестят бусинки в её волосах. Неро подлетает и усаживаетца на веревку, натянутую рядом с ней.
Я подхожу и бросаю свой походный мешок на землю. Я ничего не говорю. Я не смотрю на неё. Даже мимолетного взгляда не бросаю на неё, когда седлаю Гермеса попоной и мягкой циновкой и продеваю через его голову уздечку.
Она помогает мне все привести в порядок. Наши глаза встречаютца. Я тут же отвожу взгляд.
— Я иду за Джеком, — говорю я. — В Новый Эдем. Он отправил мне послание. Он в беде.
— Скажу в последний раз, — говорит она. — Ты опасно открыта, Саба. Мы еще не закончили, мы остановились в неподходящий момент. Пожалуйста, останься и позволь мне закончить.
— Я не могу ждать, — говорю я. — Я и так уже потратила слишком много времени.
— Хорошо, — говорит она. — Я сделала все, што могла. Я принесла тебе это.
Она идет к забору. Поднимает лук, который был прислонен к нему, бледный, серебряно-белый лук. Я останавливаюсь. Холодная дрожь пробегает по моей коже. Я подныриваю под шеей Гермеса и встаю перед Ауриэль. Она протягивает мне лук.
— Лук твоего дедушки, — говорю я. — Намида.
— Да, — отвечает она. — До того, как он стал шаманом, он был великим воином. Теперь лук принадлежит тебе.
— Он сделан из сердцевины белого дуба, — говорю я. — Его нельзя сломать.
— Ты помнишь, — говорит она.
— Конечно, помню, — говорю я.
Я тянусь к нему. Беру его в руки. Мою кожа покалывает в том месте, где соприкасаетца с деревом. Я чувствую его гладкость. Его вес. Лук приятный на ощупь. Настоящий. Идеальный.
Ауриэль протягивает мне стрелу. Я подымаю лук и натягиваю тетиву. Он прирастает ко мне. Становитца частью меня. Мои руки остаютца уверенными и твердыми. Не трясутца. Не дрожат.
— Все получитца, — говорю я. Я вешаю лук за спину. Она протягивает мне полный колчан. — Мне лучше уже отправлятца в дорогу, — говорю я.
Ауриэль держит голову Гермеса, пока я взбираюсь на него. Музыка проплывает, окутываетца теплым ночным ветерком. Безыскусный сладкий шепот вальса.
— Есть более короткий путь, — говорит она. — Он короче, но небезопаснее.
— Расскажи мне, — прошу я.
— На север отсюдова, ты поедешь по старой дороге Мародеров, которая проходит через Пустыню, — говорит она. — Если будешь ехать быстро и не будешь останавливатца, ты попадешь в Расщелину Яанн до рассвета. Там заканчиваетца дорога. Как только ты пересечешь Расщелину, то попадешь на земли Тонтонов. Ты окажешься в крайнем северо-западном районе Нового Эдема. Там никто не живет, ты можешь проскользнуть незамеченной.