В отблеске от канделябрах, я вижу крошечное отражение в его глазах. Это я.
Я нежно целую его в губы.
— Прощай, Сет, — говорю я. Его глаза закрыты. Его грудь поднимаетца и опускаетца. Поднимаетца и опускаетца. Дыхание становитца глубже.
— Сет, — говорю я. — Сет?
Нет ответа. Он в отключке.
Я хватаю нож, отпираю дверь комнаты ДеМало и сбегаю по ступенькам вниз. Затем я подбираю платье, боты в ноги, и бегу. Изо всех сил, на сколько это возможно босой. Ночная тишина сгущается воздух. Вниз по длинному, длинному коридору четвертого этажа. Мимо запертой двери, где командиру снитца, как его заклевывают вороны.
Насколько я могу судить, то провела у ДеМало несколько минут. Но што его комната, што палатка, што бункер — загадочный места. В них время, будто останавливаетца. Здесь...где нет неба, штобы я могла соориентироватца, у меня нет ни малейшего представления сколько же времени на самом деле прошло. Это как будто оказатца запертым в подземелье.
Томмо уже должен был давным-давно спустить веревку, как было условлено. Он наверное развалнуетца, будет гадать куда я подевалась. Што, если они уйдут без меня? Што, если я застряну здесь? Если так, то кроме себя больше винить мне некого. Отправитца мстить, когда я должна была думать только о спасении Эмми. Лью прав. Я прост оодержима Джеком. Если я смогу отсюда выбратца, то постараюсь стать одержимой своей сестрой.
Внезапно (в шагах пятнадцати от меня) открываетца дверь. Я прижимаюсь к стене. Выходят два Тонтона. Они останавливаютца в коридоре и негромко меж собой переговариваютца.
Я не дышу, даже не моргаю. Я крепче сжимаю нож, готовая к выпаду. Мысленно я кричу, штобы они уже шли, проваливали к чертям. Што-то капает мне на голову. Горячие. Вызывающие боль. Я поднимаю глаза. Я остановилась в аккурат под свечей. И мне на лоб капает расплавленный воск. Я даже не морщусь.
Наконец-то, они начинают идти, все еще болтая. Я позволяю себе вздохнуть, позволяю своему лицу скривитца от боли. Я жду, пока звух их шагов не исчезнет. Затем я спешу за ними.
Наконец-то. Вот оно. Открытая металлическая лестница, которая проходит через середину этого места, напоминая этим позвоночник. Все чисто. Я бесшумно спускаюсь на один этаж. Нож в одной руке, обувь в другой.
Так, третий этаж, любое окно, со стороны озера. Привяжи веревку и спускай, мы будем ждать в каноэ. Когда я уже делаю шаг на последнюю ступеньку в коридор третьего этажа, то замечаю какое-то движение справа от меня. В шагах тридцати от меня, и тут же я вижу Тонтона, открывающего дверь. Это сторона озера. Он проскальзыват внутрь. У меня мурашки по коже. Я узнаю этот затылок. Пока я добиралась до Полей Свободы, то всю дорогу на него пялилась. Сердечный камень теплеет.
Это Джек.
Пелена злости уже тут как тут. Я обуваюсь дрожащими руками. Сердце колотитца. Я с ножом в руке, на цыпочках пробираюсь по коридору.
Стойко держись. Стойко держись за то, што он сделал. Если бы не он, то никто бы из нас здесь бы не оказался. И я бы не спуталась с ДеМало. Не запуталась бы в своем отношение к нему.
Раньше я знала кто я. Теперь нет. И это все по вине Джека.
Я останавливаюсь у двери. Сердечный камень горит. Я двигаюсь медленно, бесшумно. Я поворачиваю дверную ручку.
Я открываю дверь. И вхожу внутрь.
Все случилось быстро. Вспышками.
Крошечное комнатка. Больше похожа на камеру. Темно. Через маленькое окошко, которое находитца в самом верху, проникает лунный свет.
Из не го наружу свешиваетца Джек. Когда я вхожу, он поворачивает голову, его глаза округляютца.
— Нет! — шипит он.
Веревка тянется через комнату из окна. Привязанная к дверной ручке. Наша веревка. Он её держит. Тянет.
Диверсия.
Даже, когда я понимаю это. Я иду на него. На него. С поднятым ножом. Комната такая маленькая, и он не сможет увернутца. Он хватат меня за руку, у которой нож. Я чуть ли не выталкиваю его собой из окна. Он теряет равновесие и заваливаетца. Удерживая одной рукой нож, другой придерживая одежду. Он толкает меня своим телом, перебирая по полу ногами.
— Нет! — вскрикивает он. — Эмми!
Я упираюсь ботинками в пол. Иза всех сил упираюсь в него. Нож уже в дюйме от его лица.
— Эмми! — приглушенно говорит он. — Веревка!
Меня сзади хватают чьи-то руки. Оттаскивают от Джека. Прижимают к стене. Это Маив. Она с Джеком - оба хватают веревку. И тянут её, как будто на другом конце той какой-то груз, человек.
— Закрой дверь! — шипит Маив.
— Што? — говорю.
— Дверь!
Я делаю как велено. Веревка натягиваетца. У меня в голове стук и звон. Я ощущаю прилив крови и густо краснею. Задыхаясь. Вдруг, я понимаю, что Джек пытался сказать мне. Эмми висит на веревке.
Я спешу к окну. Отталкиваю Маив и тяну веревку вслед за Джеком. Эмми цепляетца за веревку, где-то в десяти футах внизу, болтаясь взад и вперед над водой. На меня смотрят пять бледнвх лиц. Молли с Томмо в одной лодке. Эш с Лью в другой. Эш подтаскивает третью, пустую. Крид барахтаетца в воде. Он встряхивает головой и плывет к пустой лодке.
— Эмми! — шепчу я. — Ты в порядке?
Она смотрит на меня. И широко улыбаетца.
— Мне Джек помогал, — говорит она, и тут веревка дергаетца, и я чуть ли не падаю, а Крид сваливаетца в воду.
— Джек? — спрашиваю. — Помогал? Да он же так врезал тебе.
— Я притворялась, — говорит она. — Я спасла тебе жизнь. Мы так здорово повеселились с Джеком!
— Повеселились? — спрашиваю.
— Так, Эм, — шепчет Джек у меня иза спины. - Спускайся. Медленно, как я тебя учил. Не бойся.
— Я и не боюсь, — говорит она. — До скорого.
И она начинает потихоньку спускатца, очень осторожно. К Молли и Криду.
Я смотрю на него. На Джека: — Притворялась? — спрашиваю.
— Некогда было раздумывать, — говорит он. — Надо было действовать. От этой девчонки можно всего ожидать. Она пришла в такой восторг, когда увидела меня, потому и спустилась с чердака. Я знал, што через секунду другую из задней части амбара появятца еще один Тонтон, а я не мог допустить, штобы она што-нибудь сболтнула про тебя. Как только я её увидел, то знал, што ты где-то рядом. Я сказала ей, штобы она притворилась, будто я ей ударил. И она так и сделала.
— Почему ты не появился в Безнадеге? — спрашиваю. — Ты видел послание, которое мы тебе оставили?
— Нет, — говорит он. — Я не мог уехать. Я должен был ехать через несколько дней с другим патрулем. Они постоянно переформируют нас, штобы избежать объединений. Верным можно быть только Кормчему. И мы не были поблизости. Прости.
Маив у двери. Огнестрел наготове, она стоит на шухере.
— Саба, — говорит она, — ты следующая. Пора.
Мое сердце ёкает.
— Што? — говорю. — Нет. Я...мне нужно разобратца...што здесь творитца? Почему все, кроме меня знают што происходит? Ты следующая.
— Я пойду последней, — говорит Маив. — Это моя операция. Мы уже здесь слишком долго.
— Маив, прошу тебя, — говорит Джек.
— Две минуты, — говорит она, — и выскальзывает за дверь.
Остаемся только я да Джек.
Мы стоим у окна, лицом друг к другу. Лунный свет струитца через открытые створки.
Я делаю глубокий вдох. Я хочу заговор...
Джек одной рукой хватает меня за запястье, другой зажимает мне рот и притягивает к себе.
— У нас совсем нет времени, для того, штобы рассказать друг другу, што с каждым случилось, так што я быстренько расскажу самое важное, а потом поцелую тебя, — говорит он. — Я пошел за парнями, которые изнасиловали Молли. Одно зацепилось за другое, у меня появилась возможность и, в конце концов, я присоеденился к Тонтонам. Я хорошо внедрился. Меня никто не подозревает. Я послал сообщение с Маив, потому што хотел, штобы ты работала со мной. Я бы изнутри добывал информацию, а ты бы действовала снаружи. Мы были бы одной командой. Ты и я...мы вместе очень хороши. Мы бы вместе остановили всю эту чертовщину, прежде чем двинутца дальше. Но я подумал, што ты сама придешь, но ты пропала. Я подумал, што все получитца может в случае, если никто не будет знать про меня, только ты. Я больше никому не могу доверять. Такова моя жизнь. Но вот ты здесь, с огромной толпой людей, и все они знают, што я не настойщий Тонтон. Если бы я таковым был, то поднял бы тревогу. А я привел их к камере Эмми и открыл дверь.