Никто нас не приследует. Звуки выстрелов слышны дольше, чем я предполагала. Или, чем это было бы возможным. А затем один большой взрыв. Шарик Слима.
Небо освещаетца на одно долгое мгновение, внезапная вспышка оранжевого, што проливаетца на черную гладь воды вокруг нас. Я оглядываюсь. Пристань исчезла. Теперь на ее месте большая дыра. Пламя выстреливает в ночь. ДеМало узнает, што девушка в красном платье задержала его людей на время, а затем подорвала себя и их на куски.
Неро пикетирует вниз. Он приземляетца на нос лодки прямо передо мной.
Я пересекаю горное озеро. Я берестяной лодке. Я гребу веслами. Неро сидит, скорчившись, на носу лодки, отбрасывая рваные тени на водную гладь озера. Он смотрит прямо перед собой. Мой проводник. Мой сторож. Мой ворон.
Кромешная ночь. Горькая и холодная. Надо мной светят жестокие звезды. Словно льдинки.
Лодка разрезает водную гладь. Мое весло погружаетца и гребет. Погружаетца. Гребет.
Я не смотрю за борт. Я даже не смею взглянуть. Если бы я взглянула, если бы осмелилась, ночь или нет, я бы увидела их. Я бы увидела их на самом-самом дне. Где прячутца самое темное. Древнее. Где оно прячетца и поджидает...меня.
Спустя совсем немного времени после первого взрыва, еще один. Гораздо, гораздо мощнее. Вода озера колышетца. Взрыв второй раз нарушает тишь ночи. Лодка перед нами плывет медленно. Мы все оборачиваемся.
В левом верхнем углу Воскрешения происходит взрыв. Разбушевался огонь. Пока мы на это смотрим, вся часть здания рушитца и падает в озеро.
Глаза Крида встречаютца с моими.
— Там был склад оружия, — говорит он. — Думаешь, што...
Есть кое-што. Што я должен сделать. Вот што сказала Джек.
— Крид, забери меня отсюда, — говорю я.
Эш и Молли причаливают на своих лодках впереди нас. К тому времени, как мы с Кридом добираемся до берега, они уже притащили деревья и хорошо спрятали лодки, накрыв их ветками. Мы делаем то же самое, а затем идем по тропинке через лес к пещерному лагерю, о котором рассказывал Брэм.
Там воздух кусаетца. Горный бриз жалит нас. Резкое предупреждение о том, што скоро зима. Крид смотрит на небо.
— Скоро пойдет снег, — говорит он.
— Рановато для снега, — говорю я.
— Ага, наверное, — говорит он.
Он остонавливаетца. Лью стоит перед нам на тропинке. Он отходит в сторону, пропуская Крида.
—- Она мертва, — говорит Лью.
Я киваю. Я плотнее кутаюсь в одеяло, дрожа.
— Она спасла мне жизнь, — говорю я.
— Можно подумать, што я буду рад этому, — говорит он. — Я не чувствую себя благодарным.
Слезы бегут у меня из глаз.
— Прошу тебя, — говорю. — Маив была моей подругой.
— Што ж, все с тобой ясно, — говорит он. — Но я любил её.
— Она знала, — говорю я. Я подхожу, штобы прикаснутца к нему, взять его за руку, но он делает шаг назад.
— Я отдаю должное Джеку только в одном, — говорит он, — без него, мы бы никогда не вытащили Эмми оттуда. Но она не должна была и попадать туда. Это все иза этого его послания, иза которого мы здесь — он такой же эгоист, как и ты. Я вас обоих виню во всем. Четыре поселенца, Брэм, Маив...их смерти на твоих руках. И ради чего? Какой ценой?
— Зачем ты так, — говорю я.
— Ты предала меня, — говорит он.
— Лью, — говорю я.
— Мне больше нечего тебе сказать, — говорит он.
Он, словно незнакомец, с этими короткими волосами и одежде Тонтонов. Теперь его такое любимое лицо закрыто для меня. Я просила его о слишком многом. Я забрала у него слишком много. Не заботясь о его чувствах.
— Лью, мне очень жаль, — говорю. — Не могу выразить словами...насколько. Пожалуйста. Ты нужен мне. Я люблю тебя.
Он держитца обеими руками за голову, качает ей и пятитца от меня. Он отворачиваетца и спотыкаясь идет в сторону пещеры.
В каком-то смысле между мной и Лью все кончено. Я чувствую это. Меня пронзает резкая сильная боль, которая проникает в самую глубь меня. В самую безопасную, давнишнюю, светлую часть меня. Я жду, пока мои слезы не перестают течь и я беру себя в руки. А затем иду за ним.
Пещера приличных размеров. Довольно вместительная для Гермеса и Прю, которые отлично поместились. Уже разведен небольшой костерок. Возле него, греясь, сидят Эш, Томмо и Крид. Лью присоединился к ним, ко сидит он чуть поодаль, уставившись на пламя, но ничего не видя.
Траккер приветствует меня толкая своей большущей головой. Молли накидывает мне на плече одеяло, и начинает растирать меня, штобы я согрелась. Её глаза изучающе всматриваютца мне в лицо в поисках ответов. Подходит Эмми. Она оборачивает свои руки вокруг моей талии и крепко меня обнимает.
— Джек не мертв, — шепчет она.
— Конечно нет, — говорю я.
— Не думаю, — говорит она. — Я бы почувствовала, если бы он умер.
Глаза Молли встречаютца с моими.
— Я прихватила с собой чутка своих обойных виски, — говорит она. — Переоденься в сухое, а потом подходи и пригубим.
Мы стоим с Эм вот так обнявшись. Она такая сильна и непоколебимая, как никто. Она говорит: — Слим говорил, што некоторые люди верят, што когда умрут...превратятца в великолепное сияние, на подобие солнца. Мне кажетца, што Маив надеялась на то же.
Я целую её в макушку.
— Из меня паршивая сестра, — говорю я.
— Тебе пришлось нелегко, — говорит она.
— Пришлось, — соглашаюсь я.
— Главное, што мы все держимся вместе, — говорит она. — Ты, я, Лью и Томмо. С нами же все будет в порядке, да, Саба?
— Не знаю, — шепчу я. — На этот раз, я действительно не знаю.
Она придерживает одеяло, пока я переодеваюсь. Я отсылаю её к костру, а сама куда подальше, в самый темный угол, запихиваю белье, которое дал мне ДеМало. Што до добротной обуви, ну уж нет, она моя. Поэтому я буду тоскать эти ботинки до самого последнего. В любом случае, я уже наврала, што мне одолжила их Кэсси, чего уж теперь. Я заматываюсь в шаль Аэриэль и иду к остальным. Ставлю ботинки сушитца у костра. Я молча пялюсь на огонь, как и остальные.
Я опустошена. Я хожу, мое сердце бьетца, я дышу, но я не здесь. Это будто я потеряла часть себя, пока я преодолевала весь этот путь. Я переношусь туда в Пустыню с призраком Эпоны. К Ауриэль. К ДеМало. Я думаю, а што если пламя перекинулось на его башню. Што если он сгорел во сне. И сюда, в это место. К Маив. К Джеку.
Джек. И неважно, если я его больше никогда не увижу, лишь бы он был жив-здоров. Лишь бы он не пострадал при взрывах и пожаре. Этого будет довольно. Но почему-то (как и Эмми) я уверена, што почувствовала, если бы он погиб.
Виски Молли передают по кругу. Лью отползает в тень. Он не смотрит на меня. Он ни на кого не смотрит и ничего не говорит. Ни единого слова. Томмо сидит рядом с ним и тоже молчит.
— Принеси мне сладкого забвения, — говорит Крид. И отхлебывает большим глотком.
— Такого не бывает, — говорит Молли. — Уж я-то знаю. Уж сколько я не старалась и как сильно не хотела этова.
Когда доходит очередь до меня, то я отказываюсь. Неро сидит у меня на коленке, а я ерошу ему перышки. Когда бурдюк доходит до Лью, то его никуда дальше не передают. Он оставляет его у себя. И бурдюк только и делает, што ходит теперь туда сюда между ними. Огонб шипит и потрескивает. Все смотрят на него. Думаю о чем-то своем. Никто не разговаривает. До тех пор, пока Эш не говорит мне: — Наверное утром, вы уже двинетесь туда, куда хотели.
— К молочным рекам — кисельным берегам, — говорит Крид.
Я встаю, держа Неро.
— Пойду-пройдусь, — говорю я.
Держа Неро в объятьях, я пробираюсь сквозь чащу по направлению к озеру. Под моими босыми ногами покров из сосновых иголок. Я добираюсь до кромки воды и какое-то время смотрю на водную гладь. Через середину озера пробегает лунная дорожка. Холодная и остро очерченная. Она кажетца настоящей, будто по ней можно идти. Облака закрывают луну и та исчезает. Небо проясняетца и дорожка появляетца.
Позади меня раздаютца шаги. Лью! Я поворачиваюсь и у меня перехватывает дыхание, когда я вижу кто это...