Рамсей подчеркивает, что корни масонства лежат в мистических школах и сектах древности:
«Само слово масон, таким образом, не должно пониматься в его буквальном, основном и материальном значении, как будто наши основатели были простыми каменщиками или странными гениями, которые стремились к совершенству в своем деле. Они были не просто искусными архитекторами, жаждущими направить свои таланты и способности на сооружение материальных храмов; они также были религиозными и военными деятелями, стремящимися просветить, укрепить и защитить живые храмы Всевышнего».
Однако несмотря на свое происхождение от мистических школ античности масоны, настаивал Рамсей, оставались ревностными христианами. В то время в католической Франции было бы неблагоразумным открыто упоминать тамплиеров, но Рамсей подчеркивал, что масонство возникло на Святой Земле в среде «крестоносцев».
«Во времена крестовых походов в Палестину многие государи, лорды и граждане объединялись и давали клятву восстановить Храм христианства на Святой Земле, посвятить себя тому, чтобы вернуть архитектуру к ее истокам. Они установили несколько древних знаков и символических слов, позаимствованных из религиозных источников, чтобы узнавать друг друга среди язычников и сарацинов. Эти знаки и слова сообщались только тем, кто давал торжественную клятву – иногда перед алтарем – не разглашать их. Это тайное обещание, таким образом, было не страшной клятвой, как его иногда называли, а вполне респектабельным обязательством, которое объединяло христиан всех национальностей в единое братство. Через некоторое время наш орден вступил в близкие отношения с рыцарями ордена св. Иоанна Иерусалимского. С этого момента наши ложи носят название лож св.Иоанна».
Излишне говорить, что иоанниты никогда не подтверждали такого рода союза. Это, вполне возможно, могли бы сделать тамплиеры, если бы орден сохранился в виде признанного общественного института. Сам Рамсей, рисуя предполагаемую историю масонства, поспешно возвращается из Святой Земли в Шотландию, к Кельтскому королевству, которое существовало там незадолго до Брюса:
«Во времена последних крестоносцев множество лож уже было создано в Германии, Италии, Испании, Франции. Джеймс, главный королевский камергер Шотландии, был Великим Магистром ложи, основанной в Килвиннинге на западе Шотландии в 1286 году, вскоре после смерти короля Шотландии Александра 111 и за год до того, как трон занял Баллиол. В его ложу были приняты графы Глостер и Ольстер, один англичанин, а другой ирландец».
И наконец, явно намекая на шотландскую гвардию, Рамсей заявляет, что масонство «сохранило свое величие в среде тех шотландцев, кому короли Франции на протяжении нескольких веков доверяли охрану собственных персон».
Вкратце оценим смысл и значение «Речи» Рамсея. Для начала достаточно отметить, что попытка завоевать симпатии кардинала Флери провалилась. За два года до появления речи, в 1735 году, полиция предприняла рейды против масонов в Голландии. В 1736 году то же самое повторилось в Швеции. Через несколько дней после «Речи» Рамсея Флери приказал французской полиции предпринять такие же меры. Немедленно было начато расследование деятельности масонов. Четыре месяца спустя, 1 августа 1737 года, полицейский отчет был закончен. Масонство объявлялось невиновным в «провокационной деятельности», но потенциально опасным «вследствие безразличия ордена к религии». 2 августа масонство было запрещено во Франции, а Великие Секретари арестованы.
В результате серии полицейских облав были конфискованы многочисленные документы и списки членов общества. Флери и его соратники, вне всякого сомнения, были шокированы количеством высокопоставленных дворян и духовенства, которые на поверку оказались масонами. Так, например, капеллан роты королевских телохранителей был членом якобитской масонской ложи де Бюсси. Масоном оказался и квартирмейстер телохранителей. В сущности, практически все члены ложи были офицерами, чиновниками или людьми, близкими ко двору.
Рим тоже был встревожен, и Флери, вне всякого сомнения, оказал давление на своих церковных коллег и начальников. Папа Клемент XII начал действовать еще до окончания расследования во Франции. 24 апреля 1738 года вышла папская булла «In eminenii apostolatus specula», которая под страхом отлучения запрещала католикам вступать в масонские братства. Два года спустя в папских владениях за членство в масонской ложе была предусмотрена смертная казнь.
По мнению одного из историков, первый результат папской буллы – это смещение Рэдклифа с поста Великого Магистра французских масонов. Через год его место занял французский аристократ герцог Д'Антен. Герцога, в свою очередь, в 1743 году сменил граф Клермон, являвшийся принцем крови. Таким образом, папская булла не смогла предотвратить вступление французских католиков в масонские ложи. Наоборот, после появления буллы масонами стали многие известные во Франции люди. В какой-то момент в ложу собирался вступить сам король. Папа, похоже, ничего не добился, за исключением того, что сместил якобитов с ведущих позиций во французском масонстве. С момента выхода папской буллы якобиты начинают играть все менее заметную роль в делах масонства во Франции и больше не оказывают влияния на его эволюцию и развитие. В конечном итоге появился Великий Восток, ставший основной организацией французских масонов.
В некотором отношении действия церкви выглядели – да и теперь выглядят – загадочными. Большая часть лидеров якобитов были урожденными католиками или перешли в католическую веру. В таком случае зачем папе выступать против них – особенно с учетом того, что в результате масонство попадает под влияние антикатолической Великой Ложи Англии? Задним числом нам легче ответить на этот вопрос, чем тем – католикам или масонам – кто жил в ту эпоху. Дело в том, что Рим боялся, и не без оснований, реальной возможности появления философской, теологической и моральной альтернативы церкви.
До лютеранской Реформации церковь выступала«в роли, и не безуспешно, некоего международного суда. Короли и князья, несмотря на то, что их государства воевали друг с другом, номинально оставались католиками и действовали под прикрытием церкви; их люди могли грешить, но грешили они в рамках, установленных Римом. Пока «зонтик» церкви оставался на месте, он обеспечивал каналы связи между воюющими сторонами, и Рим имел возможность выступать, по крайней мере, теоретически, в качестве арбитра. После Реформации церковь уже не могла выполнять эту функцию, потеряв свое влияние в протестантских государствах на севере Европы. Но она еще имела значительную власть в Италии, на юге Германии, во Франции, Испании, Австрии и во владениях Священной Римской империи.
Масонство угрожало предложить такой же международный суд, как Рим до начала Реформации: предоставить арену для диалога, коммуникационную сеть, наметки европейского единства, затрагивавшие сферу влияния церкви и делавшие саму церковь ненужной. Масонство угрожало стать организацией, чем-то похожей на Лигу Наций или ООН. В этой связи уместно еще раз привести одно из положений «Речи» Рамсея: «Мир – это огромная республика, в которой каждая нация есть семья, а каждый человек ребенок».
Вряд ли масонство добилось больших успехов в деле достижения единства, чем церковь, но результаты деятельности ордена в этом направлении тоже значительны. Так, например, через два года после выхода папской буллы началась война между Пруссией и Австрией. И прусский король Фридрих Великий, и австрийский император Франц были масонами. С учетом этого ложа обеспечивала возможность диалога и давала надежду на мир. Это была попытка – тщетная, случайная и, возможно, контрпродуктивная – предотвратить наступление Рима на масонство. Якобиты и якобитское течение масонства на континенте были лишь случайными жертвами гораздо более глубоких процессов. В конечном итоге утрата ими влияния обошлась Риму дороже, чем если бы они сохранили свое положение.
Как мы уже видели, папская булла, направленная на то, Чтобы не допустить католиков в масонские братства, оказалась абсолютно неэффективной. И действительно, именно в странах, входивших в сферу влияния Рима, масонство на протяжении следующих пятидесяти лет распространялось наиболее быстро, а также принимало свои самые крайние и экзотические формы. С еще большим воодушевлением масонов брали под свою защиту монархи, например, австрийский император Франц. Наибольшее влияние масонство приобрело в таких бастионах римско-католической церкви, как Италия и Испания. Объявив масонство злом, Рим превратил его в убежище и объединяющую силу для своих противников.