Храм свт. Григория Неокесарийского на Полянке. Н. А. Найденов. 1882 год
В начале XVIII века стрелецкие полки были упразднены, а ремесленники утратили связи с царским двором, переехавшим в Петербург.
После подавления стрелецкого бунта земли были розданы новым владельцам – преимущественно крупным военным чинам и купечеству. Несколько тысяч рабочих Суконного и Монетного дворов и прочих «казенных» предприятий заметно изменили состав населения Замоскворечья. Однако главными застройщиками и владельцами дворов остаются Хованские, Трубецкие, Милославские, Дурново и другие, не менее именитые дворянские фамилии. Торговые люди, выросшие из ремесленной среды, крупные и мелкие чиновники также населяли тихие улицы Замоскворечья.
Во второй четверти XVIII столетия улицы между Якиманкой и Полянкой начали обстраиваться каменными зданиями гораздо интенсивнее, чем в других местах Замоскворечья. В этом районе тогда же оформляется свой «торговый центр» (зародившийся еще в допетровское время и окончательно сложившийся в 1775 году) – Полянский рынок, площадь которого была ориентирована на церковь свт. Григория Неокесарийского.
С середины XVIII века Замоскворечье интенсивно заселяется купечеством – здесь располагалось их жилье; торговали купцы в Зарядье. Среди купцов было много миллионеров «компанейщиков», каким, например, являлся Козьма Матвеев, владелец нескольких дворов как в центре города, так и в Замоскворечье. Но и дворяне по–прежнему имели усадьбы в Замоскворечье и строили в них взамен деревянных каменные дома, иногда – дворцового типа, например, дом А. З. Дурасова на Софийской набережной.
Водоотводный канал был проложен в 1783–1786 годах. С появлением канала застройка вдоль Кадашевской набережной, где ранее стояли лишь хозяйственные строения усадеб и постоялых дворов, и по берегу Москвы–реки перед Кремлем, стала отвечать градостроительным принципам классицизма, требовавшим зрелищного единства. Обстроенные небольшими изящными домами Софийская и Кадашевская набережные канала со сплошным рядом невысоких строений постепенно превращаются в своеобразный двухплановый «фасад» всего Замоскворечья и являются таковым до сих пор.
В Замоскворечье еще более возрастает роль богатого купечества. Когда в пору зрелого классицизма ближе к центру появились дома дворцового характера, то лишь немногие из них строились родовой знатью.
Во время неприятельского нашествия, пожар 1812 года охватил и Замоскворечье. Не все дома сгорели – многие каменные здания уцелели, но общее переустройство Москвы после победы над Наполеоном в полной мере коснулось и заречных территорий. Обгоревшие каменные дома меняли фасады, украшались в соответствии с новой модой. Неизменными оставались планировка и тот принцип застройки, при котором высоким домам не было места, – сквозь зелень садов, в перспективах главных улиц, из окон мезонинов открывались в ту пору превосходные виды на Кремль[5].
Пожар Москвы в 1812 году. Художник И. Рудеганс. 1813 год
Особняки рубежа XIX–XX веков не нарушали единства восприятия улиц Замоскворечья. В этот период в Москве и, в частности, в Замоскворечье наблюдается всплеск церковного строительства. Это было время возвращения русской церковной культуры к своим истокам, к византийским и северо–русским традициям в церковной архитектуре и иконописи, время наметившегося освобождения от неумеренного подражания западному искусству. Перед самым большевистским мятежом 1917 года, повлекшим за собой времена забвения и отрицания религии и церковности, в Росси вновь появились художники, приблизившие русское общество к традиционным православным канонам в церковном искусстве.