Алиса спустилась на кухню, следом за ней ее мартышка. Обезьянка повсюду бегала за хозяйкой. Та ворчала на маленькое существо, но любовно, как и на мужа.
«Хороших мужей всем девушкам, – думала она. – Либо Элизабет, либо Сесили должны выйти за Джайлса Херона, он скоро получит отцовские титул и земли. Скорее всего Элизабет, Сесили с ленцой, любит лежать на солнышке или под деревьями в саду, бродить, собирая дикие цветы, много времени проводит с домашними животными. Да, остроумной Элизабет больше подходит стать леди Херон. К тому же, она постарше, поэтому должна выйти замуж раньше, нехорошо, когда младшие сестры опережают с замужеством старших. А потом, – самодовольно думала Алиса, – нетрудно будет найти жениха для Сесили, дочери человека, пользующегося таким расположением при дворе».
Судьба улыбалась ей.
«Леди Мор».
Алиса шептала эти слова, расхаживая по дому.
Услышав, что ему придется жить в доме сэра Томаса Мора, Джайлс Херон поначалу отказывался.
Плывя на барке в Челси, он вспоминал отцовские слова:
– У него две дочери. Брачный союз между нашими домами принесет нам серьезные выгоды. Сэр Томас Мор пользуется при дворе большим расположением – кое-кто считает – не меньшим, чем сам кардинал. Ты когда-нибудь станешь владельцем земель и состояния. Я бы хотел, чтобы к ним прибавилось расположение любимого королевского министра.
Все это очень хорошо, но Джайлс не честолюбив. Он радовался бы этому путешествию по реке, если бы мог беспечно плыть по течению, останавливаясь разве что полежать на берегу, попеть песни и поболтать с веселыми друзьями, а потом, устав, повернуть барку обратно. Но он плыл к своему новому дому, а на душе у него кошки скребли.
Кому нужно расположение при дворе? Ему нет. Что оно дает? Постоянную работу, постоянный страх не угодить кому-то из высокопоставленных придворных, а то и самому королю. Насколько приятней часами лежать под лучами солнца.
А потом говорят, что дочери сэра Томаса Мора едва уступают ему ученостью. Чопорные существа, проводящие целые дни за писанием стихов по-латыни. Латинские стихи! Ученые! При этой мысли Джайлс готов был истерически расхохотаться. Он лихорадочно пытался вспомнить хоть одну из фраз, которыми пичкали его учителя, но вся латынь давно уже вылетела у него из головы.
Он видел Айли Эллингтон, это настоящая красавица, похоже, не особо ученая в чем-то, кроме манер и женского обаяния. Но ведь это падчерица – не кровная дочь образованного сэра Томаса Мора. Вряд ли в этом доме найдется еще такая.
И на одной из этих девиц – к счастью, можно делать выбор между двумя – он должен постараться жениться. «Поскольку, – сказал ему отец, – не женишься ты, они достанутся другим. А у них есть нечто большее, чем состояние. Ты богат и сам, но семья Моров способна дать тебе то, чего у тебя нет: внимание самого короля. Женись на одной из этих девушек, и король, я уверен, станет улыбаться тебе. Томас Мор человек честный, выгоды для себя не ищет, но уверен, не откажется замолвить словечко за дочерей, так как, по общему мнению, очень заботится о них».
Можно вообразить себе этих девушек. Явно низкорослые, сиденье над книгами не способствует телесному развитию, бледные и наверняка сутулые, некрасивые и не придающие никакого значения красоте, предпочитающие латынь миловидности и греческий – обаянию.
– О Господи, – взмолился Джайлс Херон, – избавь меня от дочерей сэра Томаса Мора.
Подплыв к частному причалу и предоставив слугам пришвартовать барку и отнести вещи в дом, молодой человек поднялся по ступеням и вошел в калитку.
Джайлс постоял, глядя на живописные отлогие лужайки, клумбы, молодые деревца и на большой дом. Затем медленно пошел к нему. Интересно, где там классная комната. Он слышал об этой комнате, где умнейшие люди Европы учат сына и дочерей сэра Томаса Мора. Молодому человеку представились эти седобородые учителя с постными лицами; к нему они отнесутся с презрением. А девушки? Тоже. Может, так запрезирают, что упросят отца не выдавать их за него. Джайлс по натуре был оптимистом.
До чего красиво было там в тот летний день! Джайлс ощущал запах свежескошенной травы, издали до него доносились голоса. Слышался и смех, его-то молодой человек меньше всего ожидал услышать в этих владениях, но слышался он явно где-то поблизости. Может, смеется кто-то из слуг? Или они такие же серьезные, как члены семьи? Не приходится ли им заниматься помимо домашней работы латынью и греческим?
Джайлс остановился, когда из-за купы деревьев справа появился мальчик. Рубашка его была расстегнута у горла, лицо раскраснелось от бега. Увидя гостя, он застыл на месте. По виду Джайлс дал бы ему лет пятнадцать.
– Добрый день, – сказал молодой человек. – Прав ли я, полагая, что это сад сэра Томаса Мора?
– Добрый день, – ответил мальчик. – Правы. Должно быть, вы Джайлс Херон.
– Да. А можно поинтересоваться, кто ты?
– Джон Мор. Меня все зовут Джеком. Нас беспокоят кролики. Они ведут себя очень странно, сбились в кучку, издают какие-то странные звуки. Я пошел за отцом. Он, наверно, знает, что делать. А вы не… хотите посмотреть на них?
Мальчик без дальнейших церемоний повернулся и побежал. Джайлс пошел за ним к каменной стене, на которой павлин демонстрировал свой великолепный хвост.
Стена окружала маленький садик, где у кроличьих клеток стояла на коленях девушка.
– Что беспокоит тебя, Диоген? – говорила она. – Скажи, маленький. А ты, Пифагор, испуган. Что ты увидел?
– Не видно, что беспокоит их? – спросил Джек.
– Нет.
– Это Джайлс Херон. Я встретил его, он шел от реки.
– Добрый день, – сказала девушка молодому человеку. – Вы понимаете что-нибудь в кроликах? Они у нас недавно. С тех пор, как мы переехали в Челси. Не представляете, что может их так напугать?
Джайлс поглядел на девушку. Лицо ее разрумянилось, светлые волосы выбивались из-под шапочки; в голубых глазах сквозила тревога. Было ясно, что о кроликах она думает больше, чем о госте. Он нашел ее довольно оригинальной в сравнении с юными леди, которых встречал при королевском дворе.
– Возможно, поблизости горностай или ласка, – ответил Джайлс. – Кролики ведут себя так от страха.
– Но где? Я ничего не вижу… А вы?
– Может, собака? – предположил Джайлс.
– Нет, Сократ и Платон любят кроликов. «Диоген, Пифагор, Сократ и Платон! – подумал Джайлс. – Разве этого не стоило ожидать? Даже животных называют греческими именами». Однако девушка с мальчиком понравились ему. Девушка продолжала:
– У нас все животные дружат. Отец говорит – потому что они живут вместе и знают, что бояться друг друга им не нужно. И что в мире не существовало бы страха, если б все понимали друг друга. Так что думаю, испугались они не собак.
Джайлс оглядел обнесенный стеной садик, и его зоркие глаза разглядели пару блестящих глаз в кустах неподалеку от клетки.
– Вот! – крикнул он. – Смотрите.
Девушка и мальчик обратили взгляды в ту же сторону.
– Ласка, – сказал Джайлс. – Этим все объясняется.
– Надо ее прогнать, – сказала девушка. Джайлс ухватил ее за руку.
– Нет. Это опасно. Побудьте здесь.
Тут в садик вбежала большая собака, за ней обезьянка. В кустах послышалось шевеление; собака замерла на миг, потом бросилась к кустам, громко лая и весело подпрыгивая.
Обезьянка последовала за ней. Джайлс все еще держал девушку за руку. От волнения он забыл о придворных манерах и этикете. Все напряженно ждали, как поведут себя животные.
В атаку пошла обезьянка. Она неожиданно прыгнула в кусты. Девушка затаила дыхание. Джайлс крепко стиснул ее руку. В кустах послышались писк и шорох; оттуда появилась обезьянка, она что-то лопотала, глаза ее блестели.
– Ласка убежала! – взволнованно воскликнул Джайлс. – Обезьянка прогнала ее.
– Мармот! – воскликнула девушка. – Ты смелое существо!
Обезьянка подбежала к ней и взобралась на плечо. Собака прыгала вокруг нее, неистово лая.