Кинжал манил его, притягивал взгляд, завораживал, наполняя все вокруг аурой древнего колдовства. Откуда же было знать дикарю из джунглей, что перед ним жертвенный нож, чья сила помогла успокоить инопланетного убийцы.
Воин положил копье на пол и прикоснулся ладонями к поверхности гроба. Под пальцами оказалось странное прохладное вещество, прочное и твердое. Но воин уже не думал об этом, он с силой надавил на крышку, отодвигая ее в сторону.
В то мгновение, когда крышка гроба успела сдвинуться лишь на ладонь, раздался громкий звук, словно на острые камни с огромной высоты рухнуло большое сухое бревно. Что-то противно затрещало, прогоняя тени вечности, прячущиеся по углам. Воин оглянулся в поисках неведомого звука.
Медленно, сбрасывая с себя столетнюю пыль и паутину, откинулись крышки двух саркофагов, взметнув в воздух прах времен. В них покоились тела закованных в броню воинов.
Через мгновение скрип стих. Крышки поднялись и замерли на месте. Но эхо все еще витало по залу.
А воины, что спали многие века внутри саркофагов, охраняя покой древнего склепа, вдруг вернулись к жизни. Они резко приподнялись и, схватив оружие, похороненное вместе с ними, ломая стенки саркофагов, встали на пол плечом к плечу у входа.
Это были два мускулистых бойца. Тот, что слева, был в черных доспехах, прикрывающих грудь, ноги и голову, другой — в темно синих. А так их было не отличить друг от друга — одинаковой комплекции, роста и силы. В руках черный сжимал тяжелый резной молот на длинной рукояти, украшенной пучками волос, синий — средней длины меч и окованный железом круглый щит, на котором в центре была изображена голова змеи с горящими желтым огнем глазами. И пламя, похожее на отсветы адских огней, искрилось в щелях глазниц древних шлемов, словно вырывалось из недр огромного вулкана.
Эти воины внушали ужас и несли с собой лишь смерть. Последний дар павшему владыке от верных подданных и слуг. Они — порождения бездны и от них не уйти никому. Стражи. Они вернулись сейчас в этот мир лишь с одной целью — покарать того, кто осквернил старинный склеп своим присутствием.
Поэтому они, словно два закованных в сталь призрака, шагнули навстречу своему врагу. Чернокожий воин, пораженный всем увиденным, словно парализованный, замер у алтаря. Но скрип старых железных пластин привел его в себя, и он поднял с пола свое копье, рассматривая надвигающихся воинов, все еще не веря своим глазам. Острие копья смотрело на врагов.
Словно два смерча, охранники бросились в бой. Сверкнул поднятый к потолку меч, послышался свист тяжелого молота. И битва началась.
Воин пригнулся и отпрыгнул в сторону, уходя от стального лезвия, ощущая, как уже где-то за спиной воздух сотряс грохот ударившегося в пол молота. Он извернулся и атаковал, метя в щели доспехов. Удар достиг цели, но не произвел успеха. Воин, казалось, ничего не почувствовал и даже не остановился, лишь на мгновение замер на месте, прочувствовав силу толчка, и продолжил атаку. Чернокожий встал так, чтобы второй охранник с молотом в руках был за спиной первого. Пусть лишь на несколько мгновений, но это шанс. Он вновь ударил, и удача на этот раз была с ним — кровь брызнула из под доспехов мечника. Но радоваться рано, тут уже атакует второй — тяжелый молот поет свою песнь. Но воин уже узнал все, что нужно — его враги истекают кровью, значит их можно убить, и ничего, что они спали до этого тысячи лет. Смертное — убиваемо. И начался кровавый танец. Блеск меча, вой молота и взвизги стремительного копья, словно разозленная змея атакующего врагов.
Уже множество кровоточащих ран покрывали тело воина, левое плечо саднило — зацепил вскользь острым краем тяжелый молот. Но воин не сдавался, и, казалось, безысходность придала ему новых сил. Он все еще кружился по залу, взметая пыль ногами, а за ним с неумолимостью смерти двигались стражи.
Но все же силы, хоть и не большие, медленно иссякали. Кровавые искры пылали перед глазами. В голове шумело, но он не сдавался, ведь ценой на этот бой была его жизнь.
Поняв, что он не в силах победить врагов выносливостью, чернокожий сменил тактику боя. Он решил отступить, зачем гибнуть там, где иного выхода нет. Есть лишь один шанс выжить, и это — коридор, ведущий на поверхность в джунгли. Воин не знал, но рассчитывал на то, что стражи не отважатся преследовать его при свете дня, но даже если это и так, в знакомой обстановке у него больше шансов на успех. План пришел в голову сам собой, словно какая-то блуждающая в глубинах сознания мысль смогла, преодолев все заслоны, всплыть на поверхность, принеся с собой идею и надежду в то время, когда человек уже было смирился с поражением. Рана на ноге открылась и вновь кровоточила. Измученное тело молило об отдыхе, но враги не давали ни секунды передышки.