В этот день, день рождения столицы, Фараон приглашал свой народ за стол.
Не было ни одного малыша, у которого в этот день не было бы нового яркого платья, ни одной лошади, которая не была бы покрыта красивой попоной, ни одного осла, на шее которого не красовались бы венки из цветов. Собаки, кошки, все домашние животные имели сегодня право на двойную порцию обеда. Старики, какими бы ни были условия их жизни и каким бы ни было их происхождение, обслуживались первыми. Их усаживали в удобные кресла под прохладной тенью смоковниц.
Люди приготовили свои прошения об улучшении жилья, о работе, земле, о животных, которые Амени вежливо и учтиво собирал во время этого счастливого дня.
Евреи были не единственными, кто отмечал свою победу. Этому отдыху и радости предшествовал долгий изнурительный труд, и они могли гордиться тем, что своими руками построили столицу Египта. Об этом подвиге будут с гордостью говорить последующие поколения.
Присутствующие затаили дыхание, когда колесница Фараона остановилась перед гигантской статуей Рамзеса, перед той самой статуей, которая накануне чуть все не испортила.
Стоя напротив своего изображения, Рамзес поднял голову и посмотрел на каменного колосса, заслонявшего небо. На лбу статуи был изображен ураус, победитель змей, яд которого ослепил врагов Фараона; на голове статуи были надеты две объединяющие в себе силы магические короны: белая — корона Верхнего Египта и красная — Нижнего. Восседая на своем троне, гранитный фараон любовался своей столицей.
Рамзес сошел со своей колесницы, на нем также была двойная корона, он был одет в просторные одежды из тонкого льна с широкими рукавами, его набедренная повязка была обвязана серебряным поясом. На груди правителя было золотое колье.
— Ты, в котором заложены вся сила моего царствования и сила моего города, я открываю тебе рот, глаза и уши. Отныне ты живой, и кто посмеет посягнуть на твое место, будет наказан смертью.
Солнце было в зените. Фараон повернулся к своему народу.
— Пи-Рамзес рожден, Пи-Рамзес — наша столица!
Тысячи людей вознесли глас к небу.
В течение всего дня Рамзес и Нефертари ходили по широким аллеям, улицам и улочкам, заходили в каждый квартал Пи-Рамзеса. И название, которое Нефертари придумала для этого города, было у всех на устах: «город бирюзы». Последним сюрпризом, который Моисей приготовил для Фараона, было сверкающее покрытие из голубой черепицы, которой были украшены фасады домов, дворцов и скромных жилищ. Проходя мимо цехов, которые производили эту черепицу, Рамзес не мог представить, что ремесленники могли сделать такое количество черепицы за такое короткое время. Благодаря им столица не была похожа ни на один город.
Моисей, как всегда величественный, выполнял обязанности хозяина церемонии. Не было никаких сомнений, что теперь Рамзес назначит своего друга детства царским советником и сделает его первым вельможей страны. Дружба этих двоих людей была очевидна, а успех Моисея — грандиозен. Рамзес не высказал ни одного замечания: то, что он видел, превзошло все его ожидания.
Шенар был в гневе. Маг Офир его обманул или ошибался сам, думая, что он руководит Моисеем. После такого успеха Моисей станет богатым и влиятельным человеком. Противостоять Рамзесу из-за какой-то глупой религии было бы самоубийством; что касается его народа, он был у него невероятно популярен. У Шенара оставался один Союзник — хетты. Опасные, как змеи, но все же союзники.
В царском дворце проводили прием, огромный колонный зал украшали пейзажи. Все гости были восхищены величественностью дворца и очарованы красотой и благородством Нефертари. Первая супруга страны и магическая защитница царской семьи была любезна с каждым гостем.
Прекрасная облицовка зданий из резной черепицы притягивала взгляд. Повсюду открывались прекрасные картины цветущих садов, бассейнов с прохладной водой, лесов с поющими птицами, прозрачных прудов с распустившимися лотосами. Бледно-зеленый, светло-голубой, нежно-белый, желтый и сиреневый — все эти цвета смешивались в чудесной гармонии, подчеркивая совершенство творения.
Восхищенные красотой дворца, умолкли даже шуты и насмешники. Храмы Пи-Рамзеса были еще не закончены, но дворец ни в чем не уступал в изысканности и удобствах дворцам Мемфиса и Фив. Здесь все чувствовали себя уютно. Обладать виллой в Пи-Рамзесе становилось уже желанной целью знати и высокопоставленных лиц Египта.