Трое воинов с высоты садовой стены с нетерпением следили за вышедшим из оцепенения львом, следовавшим за псом. Еще немного времени, и путь будет свободным, они беспрепятственно проникнут в комнату Рамзеса, схватят его и увезут на лодке Менелая.
Бок о бок, лев и собака неподвижно застыли в цветнике из лилий. Наевшись, они уснули прямо на цветах.
Десятью минутами позже один из греков спрыгнул на землю. Учитывая количество и силу яда, огромный хищник должен был быть парализован.
Разведчик подал знак своим компаньонам, которые присоединились к нему на аллее, ведущей в комнату Рамзеса. Когда они готовились проникнуть во дворец, грозное рычание заставило их обернуться.
Боец и Дозор пристально смотрели на них. В палисаднике из лилий, положившись на интуицию друга, лев втоптал в землю отравленную пищу.
Греки, вооруженные ножами, прижались друг к другу.
Выпустив когти и открыв пасть, Боец бросился на чужаков.
Греческий воин, которому удалось проникнуть в личную охрану Рамзеса, медленно продвигался по заснувшему дворцу в направлении апартаментов правителя. Он обязан был проверять коридоры и сообщать обо всем необычном. Солдаты хорошо знали его и спокойно пропускали.
Грек направился к гранитному порогу, у которого дремал Серраманна. Не подозревал ли сард, что для того, чтобы добраться до Рамзеса, ему собирались перерезать горло? Если Серраманна будет устранен, правитель лишится своего главного охранника, а вся охрана примкнет к новому хозяину Египта Шенару.
Грек остановился и прислушался.
Ни малейшего шума, кроме равномерного дыхания спящего.
Несмотря на огромную физическую силу, Серраманна нужно было несколько часов для ежедневного сна. Но, может быть, он ведет себя, как кот, и просыпается, почуяв малейшую опасность? Грек должен ударить его внезапно и не дать жертве возможности отреагировать.
Наемник прислушался еще раз. Серраманна, без всякого сомнения, был в его власти.
Грек вытащил из ножен кинжал и затаил дыхание. Он бросился в яростном порыве на заснувшего мужчину и вонзил лезвие в горло.
Над нападающим раздался громкий голос.
— Замечательный подвиг для труса.
Грек обернулся.
— Ты убил соломенное тело из тряпок, — сказал Серраманна, — ожидая подобного, я приготовился.
Человек Менелая сжал рукоятку кинжала.
— Оставь.
— Теперь я хочу перерезать горло тебе самому.
— Попробуй.
Сард был выше грека на три головы.
Кинжал рассек воздух. Для своего внушительного роста и веса сард увернулся с удивительным проворством.
— Ты даже не умеешь сражаться, — произнес Серраманна.
Раздраженный греческий солдат попробовал обмануть сарда; он сделал шаг в сторону, потом резкое движение заостренным клинком вперед, к животу соперника.
Правой рукой сард выбил кинжал, а левым кулаком ударил в висок. С вывалившимся языком и стеклянными глазами грек рухнул на пол.
— Одним трусом меньше, — процедил сквозь зубы Серраманна.
Проснувшись, Рамзес узнал о провале двух покушений на него.
В саду трое греков были насмерть растерзаны львом. Еще один грек из личной охраны правителя умер в коридоре.
— Вас хотели уничтожить, — сказал Серраманна.
— Он что-то тебе говорил?
— У меня не было времени для расспросов. Не жалейте об этом ничтожестве, у него не было никаких качеств воина.
— Не являются ли эти греки приближенными Менелая?
— Я ненавижу этого тирана. Дозвольте мне встретиться с ним в поединке — и я отправлю его в ад, населенный призраками и бесстрашными героями.
— Пока только удвой охрану.
— Защищаться — это плохая тактика, мой правитель, только нападение приведет к победе!
— Еще нужно точно знать, кто враг.
— Менелай и его греки! Они лгуны и мошенники. Прогоните их как можно быстрее, иначе они возобновят попытки покушений.
Рамзес положил руку на правое плечо Серраманна.
— Кого я могу бояться, пока ты предан мне?
Остаток ночи Рамзес провел в саду со львом и псом. Хищник заснул, а Дозор дремал. Сын Сети мечтал о мире, но человеческое безумие не считалось даже с тем, что сейчас был священный период мумификации покойного фараона.
Моисей был прав: прекратить насилие можно, лишь проявляя жестокость по отношений к врагам. А враги, наоборот, считали, что имеют дело со слабым противником, которого легко победить.
С рассветом Рамзес избавился от ночных переживаний. Сети больше не вернуть, он должен приниматься за работу.
Глава 6