— Разрешите задать вам последний вопрос, месье Дюпон. Часто ли вы посещали Андре Серваля на улице Вернэй?…
— Каждый раз, когда он нас собирал… Для любого из нас было удовольствие слушать его…
— Я слышал, что среди людей, которые посещали его регулярно, была и одна женщина… Не знали ли вы её случайно?
— Все основные союзники Андре Серваля её знали.
— Какую роль могла играть женщина в жизни такой личности?
— Как и мы, она его обожала… Эта она нашла банкира для финансовой помощи Андре Сервалю.
— Какого банкира?
— Месье Фред…, который был другом этой женщины и банкиром собора.
— Банкир собора? По меньшей мере, это новость! И его звали «Месье Фред»! А имя женщины?
— Андре Серваль называл её только по имени: Эвелин.
— Прекрасно, Эвелин, но должен вам честно признаться, что немного запутался в этой истории!..
— Зачем вы стараетесь понять? И это никакая не история, потому что здесь всё правда.
— Мой долг информировать читателя!
— Он вас просил об этом?
— Читатель никогда ничего не просит: он пассивен…, но он всегда ждёт, что ему принесут неслыханную новость! Его требования в этой области ненасытны: он желает нового и ещё раз нового!
— Молодой человек, позвольте Андре Сервалю мирно покоиться в вечности.
Моро долгим взглядом посмотрел на художника по стеклу, затем сказал ему спокойным, но решительным тоном:
— Мне безразлично, если вас раздражает настойчивость журналиста и его стремление дойти до конца в этом деле, и я вам скажу, что ничто меня не остановит. Есть один труп… Есть также какой-то финансист… Признайтесь, что всё это по меньшей мере странно… Какова была в действительности роль этого «Месье Фреда»?
— Я никогда не имел с ним дела. Но есть тот, кто вас лучше осведомит в этом: Дюваль, мастер по кладке.
— Боюсь показаться полным невеждой, но скажите, в чём состоит работа мастера по кладке?
— Мастер по кладке даёт указания обработчикам камня для изготовления блоков, которые должны сформировать целое здание… Это и было работой Дюваля, к тому же он выполнял обязанности помощника Андре Серваля и был вторым после мэтра. Он также был более нас посвящён и в финансовые вопросы.
— Где он живёт?
— Этого я не знаю.
— Как? Вы не знаете, где живёт второй человек после Андре Серваля? Неужели тот ничего не предусмотрев на случай своего исчезновения?
— Андре Серваль всё предусмотрел: если случится несчастье, мы должны ждать, пока Дюваль нас не соберёт. И он это сделает обязательно. Он знает, где нас искать. Вы могли бы узнать его адрес у Легри…
— Легри? Кто это такой?
— Тоже союзник Андре Серваля: специалист по железу.
— Где он живёт?
— Точно я не знаю, но знаю, где он сейчас работает: в буфете вокзала Монпарнас. Он ночной служащий. Думаю, если вы сейчас пойдёте туда, то застанете его там и побеседуете с ним.
— Благодарю вас, месье Дюпон. Я бы хотел ещё с вами поговорить, когда вы будете более свободны.
— Не стоит вам затрудняться, мне больше нечего вам сообщить.
Он поднял водяной шланг.
Моро не настаивал. Когда вышел на улицу, он не мог освободиться от одной мысли: «Не очень-то болтливы эти компаньоны! Они знают намного больше того, что говорят, но я всё- таки должен у них выцарапать всю историю, кроху за крохой, тайну за тайной…» По пути к станции метро он пытался упорядочить свои мысли. То, что он узнал за эти часы, было довольно неожиданным, но не лишённым интереса. Это было началом, из которого всё вытекает: собор, его странный создатель со своими такими разными единомышленниками, красавица Эвелин и её любовник банкир, само преступление, наконец… Но в этой череде мыслей была одна, которая начинала особенно его тревожить: по какой причине люди, как Родье или Дюпон, которых не заподозришь в фантазёрстве или мальчишестве, так крепко хранили молчание; не значит ли это, что под всей подобной ошеломляющей историей скрывается что-то более грандиозное? Останется ли смерть Андре
Серваля одним из пунктов происшествий, или ей суждено стать чем-то вроде национального траура?
… Он отыскал Легри в буфете вокзала Монпарнас. Этот человек по возрасту выглядел примерно ровесником Дюпона. И он во время первого к нему визита Андре Серваля находился на этом самом месте и выполнял ту же работу. Легри оказался ещё менее разговорчивым, чем двое первых, но, однако, через него Моро узнал, где работают Пикар, мастер-краснодеревщик, Бреаль, гранильщик камня, и Дюбуа, плотник. Все они работают и тяжко зарабатывают на жизнь, но не по своей первоначальной профессии. Все они беспрекословно выполняли волю своего шефа, сохраняя свои знания и умения единственно для тех работ, которых он от них требовал в подготовке строительства собора. Не странно ли, — что Пикар был чистильщиком обуви в пешеходном переходе в Гавре? Что Бреаль работал помощником поверенного в Галле? Что Дюбуа был заведующим аксессуарной частью театра Опера-Комик?