Придя в гостиницу, он был довольно удивлён, когда в холле его позвал знакомый голос:
— Полагаю, дружище, что так поздно вы возвращаетесь только потому, что сделали какое-то интересное открытие? Видите ли, я просто не могу вас представить себе погружённым в мечтания на Старом Мосту или совершающим романтическую прогулку к замку острова Иф! Вы слишком рациональный юноша для того, чтобы подобным образом терять своё время.
— Когда я вам вчера позвонил и мне ответили, что вы в отъезде, я должен был предвидеть, что вы уже рыскаете где-то в этих местах…
— Вот именно: уже! Так вы звонили мне на набережную Орфевр? Зачем?
— Видите ли, мне очень хотелось получить с пашей помощью антропометрическую фотографию девицы, которую я искал…
— Я также подумал после вашего отъезда, что это фото может быть вам полезным и привёз его вам… Вот эта дама в профиль и анфас…
— Это, конечно, она! — сказал молодой человек. — … Хотя сдаётся, в то время, когда эти снимки, которые, однако, нельзя назвать произведениями искусства, были сделаны, она была намного красивее…
— Значит, у вас уже нет необходимости в этих небольших образочках, чтобы её опознать… Итак, вы её видели! Могу ли и узнать о впечатлении, которое она на вас произвела?
— Тягостное, инспектор!
— Я предвидел это… Невозможно оставаться такой же, особенно в профессии, которую избрала себе эта милая особа! Я слушаю вас…
— Но я не обязан вам ничего сообщать!
— Это так: я позабыл о нашем пакте… Впрочем, я приехал в город Марсель не для того, чтобы вас допрашивать, а скорее, чтобы вас уберечь.
— Меня? В этом нет никакой нужды!
— Все так думают, молодой человек… А потом одним ранним утром или на рассвете просыпаются или, скорее, не просыпаются, потому что в шкуре уже шесть пулевых дыр… Это вам ничего не напоминает: шесть пулевых дыр?
Моро не отвечал. Берте продолжал с улыбкой:
— Вы же всё-таки не думаете, что я оставил бы молодого человека и своего лучшего друга на добычу банде негодяев?
— Что вы хотите этим сказать?
— Только то, что всё в преступном мире распространяется с непостижимой быстротой! Я вас предупреждал, что прекрасная Эвелин сейчас находится «под башмаком» одного «покровителя» — араба… Ничем не доказано, что этот господин позволит вам унести с собой тысячу и один секрет, выложенные вам с доверием этим очаровательным созданием у мадам Антенор. Этому «каиду» было бы очень досадно, если бы одна из его подопечных была замешана в грязном деле… Так или иначе оно отразилось бы на нём и привлекло бы внимание к его собственной деятельности, особенно к источникам его внушительных доходов! Все женщины, работающие у этой доброй мадам Антенор, докладывают, что… Вы там ничего, может быть, не заметили?
— О да! — проговорил Моро, изобразив гримасу.
— Дорогой мой, ничего не бывает даром! Вы всегда можете провести такую немного тягостную работу за счёт ваших щедрых командировочных расходов. Газета ваша богата и сумеет возместить их вам: подумайте о том, что там с нетерпением ждут окончания вашего репортажа! Откровенно говоря, я считаю, что на этот раз вы сделаете превосходную концовку…
— Какую концовку?
— Я просто подумал, что вы уже раскрыли наконец убийцу Андре Серваля?
— Разоблачения такого рода касаются больше вас, инспектор, а не меня!
— Обаятельная Эвелин всё-таки говорила. Вы же не хотите меня уверить, что она оставалась безмолвной, во время ваших интимных свиданий, как та госпожа Потричи?
— Боюсь, что я не в состоянии повторить все наши разговоры! Мы оба были пьяны…
— В самом деле? Тогда вам, должно быть, очень хочется спать… Но если, случайно, вас будут преследовать страшные кошмары, без колебаний стучите в стену у изголовья вашей кровати… Случаю было угодно, чтобы наши комнаты оказались по соседству в этой гостинице! Разве это не замечательно?
— Действительно замечательно… Спокойной ночи.
— Спокойной ночи… Моро? Смею ли надеяться, что вы не забудете сдержать обещание, которое мне дали взамен на сведения, любезно предоставленные в Париже?
— Какое обещание?
— Но… дать мне прочитать ваш репортаж раньше всех, когда он будет окончен?
— Я всегда держу свои обещания… Вот только беда: не могу решить — закончить мне его или послать ко всем чертям.
— Только не принимайте поспешных решений, молодой человек! Утро вечера мудренее!
Лёжа в постели, Моро старался восстановить в памяти малейшие подробности своего второго визита к мадам Антенор. В его ушах особенно отчётливо звучал хриплый убитый голос напившейся девицы… Ещё он задавал себе вопрос, зачем это Берте понадобилось приезжать в Марсель для встречи с ним? Если уж инспектор принял такое решение, то наверняка он почуял реальную опасность. Боялся ли он, как только что дал понять, чтобы покровитель Эвелин не накинулся на журналиста, который позволил себе заставить разболтаться одну из его подопечных? Или он в самом деле опасался, что Моро схитрит и тотчас же передаст по телеграфу в газету сведения, которые удалось ему собрать? Иначе зачем полицейскому понадобилось останавливаться в той же самой гостинице и запять смежную комнату?