Сегодня, без даров, без сосуда и без молений, взойдет Светлое Око! Сегодня совершится чудо! Сегодня, братья…
(Последние слова тонут в смутном рокоте бури, нарастающей в толпе.)
Жрецы (бросаясь к Монасуре).
Это ты? Ты разбил священный сосуд? Братья, спросите его! Ты разбил? Ты!..
Монасура.
Я! Я разбил! (Кричит). Но придет Светлый Бог! Придет!..
(Дикий вопль толпы. Люди бросаются на Монасуру как звери, перебегая священный круг. Видно, как толпа бьет и терзает. Подбегают новые и новые избиватели. Наконец, усталые, подавленные, все расходятся… На белых одеждах некоторых жрецов кровь. На земле валяются бесформенные останки Монасуры в белых лоскутьях, пропитанных кровью. Молчание.)
Верховный жрец (выйдя из скалы и став на возвышение у жертвенника).
Братья… (Рыдает.) Братья! (В толпе подавленные рыдания.) Наступает конец мира… Не поднимется больше Светлое Око, и мрак и демоны воцарятся на земле…
Эта кровь безумца не спасет нас.
Плачьте, братья и сестры! Молите Светлого Бога…
(С громкими рыданиями падает на землю, а за ним и весь народ. Тихо. Слышны растущие рыдания и молитвенные возгласы: «Господи»… «Боже»…)
Келеа (вбегает с воплем).
Монасура! Монасура! (Падает на труп его. Пауза. Вскакивает и кричит исступленно.) Взял бог пророка своего! Место его в высях небесных! В сияющей колеснице его место! Слава Светлому Богу, слава! (Обнимает труп Монасуры. Замирает в объятии.)
(Тугусава волнуется; то выступит вперед, то хочет подойти к Верховному.)
Третий ученик (приблизясь к трупу Монасуры).
Свят, свят пророк Монасура! Верьте, явится Светлое Око Светлого Бога! Верьте! Свят, свят Монасура!..
Голоса в толпе.
Свят, свят! (Растет гул. Около трупа собираются взволнованные богомольцы. Число их увеличивается.) Свят пророк Монасура!..
Верховный жрец (с огромным подъемом, голос его дрожит скорбью и слезами).
Он уйдет, он уйдет навсегда!.. (Вздевая руки.)
Боже, да не оскорбит тебя мерзость запустения!
Боже, пусть наши слезы загорятся, как алмазы и жемчуг, навстречу твоим лучам!
Боже, не ополчай на нас бедствий: злых горячек и голода, лютой заразы…
Пусть минует нас губительный меч врагов и ужас в домах наших…
(Обрывается подавленный. Тихие рыдания в толпе).
Несколько голосов из толпы (с воплем).
Сжалься, Пресветлый… О, сжалься…
Третий ученик (кричит).
Братья! Верьте пророку – явится Светлое Око! Свят, свят Монасура!..
Тугусава (подошел к Верховному и говорит что-то. Верховный волнуется и закрывает лицо руками. Потом что-то отвечает. Тугусава требует, указывая на зарю, чуть заалевшую, и на группу около Келеи. Верховный соглашается с решимостью отчаяния. Тугусава выступает, как опьяненный, и кричит, переходя в исступление).
Братья! Осквернен храм! Осквернено священство!.. Братья, святотатец погиб, но этого мало! Крови искупительной, крови. Крови Келеи, крови Ке-леи!..
(Среди толпы волнение. Ученики и группа богомольцев, стоявших у трупа Монасуры, озираются в страхе. Ученик трусливо отбегает, за ним бегут богомольцы.)
На жертвенник крови! Крови Келеи на жертвенник!
(Гул в толпе, отхлынувшей назад. Келеа лежит неподвижно, обнимая труп. Тугусава жрецам.)
Берите ее, пока бог не увидел святотатства! Берите ее, пока не взошло его Светлое Око!
(Жрецы бросаются к Верховному. Тот выпрямляется во весь рост и, подняв нож, указывает им на Келею.)
Жрецы (бросаются к Келее).
Исполним волю Верховного… Слава Светлому, слава!..
(Народ молчит, окаменев. Жрецы подымают Келею и бесчувственную влекут к жертвеннику, у которого заслоняют ее от зрителей. Сильнее розовеет небо – вот-вот покажется солнце. Пауза. Перелом в толпе еще не обозначился. Она молчит подавленная.)
Крик женщин из толпы (он, как, тонкий бич, прорезывает воздух).
Смерть! Смерть окаянной! Смерть!..
(Гул, будто ворчание зверя.)
Отдельные возгласы.
Смерть!.. Смерть!..
(Гул.)
Жрецы (бешено).
Крови священной!
О, крови!
(Гудит тупая подземельная музыка.)
Толпа.
Эу! Эу!
Крови священной! О, крови!