Эу! Эу!
(Дымит жертвенник, и его пламя вспыхивает ярче.)
Верховный жрец (с экстазом).
Святой, Лучезарный! Крови прими необычной! О, сжалься, Пресветлый! О, сжалься!
Толпа.
Свят, свят Лучезарный, свято имя его!
(Показывается край солнца. Толпа в бешеной радости.)
Эу! Эу!
Внял, Лучезарный, внял!
Эу! Эу!
Верховный жрец
(подымает нож. Крики стихают, но народ, гудит, как улей).
Жертвы Великому,
Жертвы!
Пламенеет пусть кровь,
Как алые зори,
И дымится росой
Перед ликом Господа!..
(Среди жрецов и жриц движение – Келею подводят.)
Гремите, кимвалы и трубы!..
(Гремит музыка. На мгновение из-за жрецов показывается бледное лицо Келеи. Глаза ее горят безумием веры, она кричит вдохновенно, но ее не слышно. Она прекрасна в своем экстазе. Мгновение – и ее заслоняют. Она у жертвенника. Подымаются молитвенно руки жриц. Толпа, волнуясь, кипит, как черви. Верховный жрец взмахивает ножом. Гудит музыка.)
Рев ринувшейся толпы.
Эу! Эу!..
ЗАНАВЕС.
Тэффи
Полдень Дзохары*
Федору Сологубу посвящается
На сцене должно быть темно. Опущен черный занавес. Перед ним смутно видны очертания жертвенника; лиловатый огонь на нем и дым, поднимающийся кверху. Высоко над жертвенником огненный знак богини Иштар – треугольник, увенчанный кругом. По обе стороны жертвенника черные фигуры, недвижные, неясные, в покрывалах. И слышен гимн Иштар. Говорят его речитативом, то один голос, то несколько, все тише и тише.
– Иштар! Иштар великая!
– Иштар Арбелы властвующая и Ниневии покоряющая.
– Иштар Зербанита томящая!
– Ты одна с нами!
– Одна будь с нами!
– Для нас сошедшая в черные сады смерти, для нас добывшая живую воду!
– Как рабыня пошла она обнаженная без венца и без пояса.
– Будь с нами.
– В огонь огней твоих бросила я своих детей…
– И я!
– И я!
– И мы!
– Разрушен храм твой в Ниневии, но храм твой вечен в душе моей. Тебе служу я!
– И я!
– И я!
– И мы!
– Молим тебя! Как лань!
– Как стонущий тростник!
– Как голубь, как голубь!
– В черных далеких веках, ушедших и грядущих, угасших и пылающих зовут тебя голоса наши.
– Как голубь!
– Как лань!
– Как стонущий тростник!
– Иштар! Иштар!
– Сокрыты лица наши и голоса наши глохнут в далекой вечности.
– Иштар! Иштар! Ты слышишь ли нас?
(Голоса чуть слышны.)
– Молим тебя!
– Как лань!
– Как стонущий тростник!..
Темно.
Подымается занавес.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Шаммурамат – царица Вавилона.
Гимиар – царевич Сабейский.
Зебиба, Аторага, Дауке – рабыни.
Амелсар – тартан.
Слепой Халдей – жрец.
Жрицы богини Иштар.
Жрецы, заклинатели, рабы, рабыни, народ и воины.
Покой во дворце Шаммурамат. Темные стены, на них тускло блестит позолота. Павлиньи опахала колеблются над троном. У ступеней его два крылатых быка с человечьими головами в высоких тиарах. Над изголовьем золотой дракон Тиамат. В глубине покоя большое квадратное окно, завешенное тяжелой тканью. Направо ступени, а за ними темная завеса, отделяющая другой покой. Налево своды, на которых высечены знаки Иштар и крылатые звери. Мерцают факелы, дымно курятся ароматы в высоких чашах. Толпою стоят женщины. Лица их повернуты к колоннам, смуглые руки протянуты, они ждут кого-то. Говорят.
– Как побледнело лицо ее! Как лунная заря стало оно бледным!
– Нет! нет! Оно почернело. Как опаленные зноем пустыни листья алоя почернело оно, и волосы ее шелестят, как сухая трава.
– И вот третий день сражаются они и не могут одолеть Арея.
– И не могут взять Арея, сына Арама!
– Привезут его на белом верблюде под золотым опахалом и царствовать будет над нами Арей.
– Нет! Нет! Кровью утолит! Холодной и темной кровью утолит она свое сердце!
– Царица! Царица!
– Царица!
Входит Шаммурамат. Все склоняются перед нею. Медленно идет к трону, говорит, тоскуя.
Шаммурамат. Арей! Арей!.. И еще отдам я богине длинные косы мои. Вот расчешут рабыни кудри мои и сладкой аравийской миррой обольют их и темными совьют их змеями. Отрежут рабыни косы мои. Иштар! Иштар! На твой жертвенник брошу я их, благоуханные. И ты дашь мне ночи темные и длинные, как длинны и темны пряди волос моих. Для утехи любви моей эти ночи! Иштар! Иш-тар! И еще отдам я богине красоту мою. Обнаженная буду я плясать с бубном перед храмом твоим. Вот возьмут рабы свирели свои, и настроят рабыни лютни, и увидят пришельцы, как пляшет царица во славу твою! И я возьму любовь их и на твой жертвенник брошу ее! Иштар! Иштар!