- Не нравится мне всё это, - по голосу катарца можно было понять, что он озабочен. - Гимелин, по крайней мере, не вмешивался в дела подданных, предоставил всем свободу. Фивейские свитки он выдал бы тебе без возражений и оказал бы любую помощь... А от нового короля что ожидать? Неизвестно...
Влад принялся наводить в комнате порядок: поднимать стулья и подбирать с пола тарелки, которые - удивительное дело, - при падении не получили ни единой трещины.
- Не надо, я сам тут уберусь, - сказал Беревир. - Выйди из комнаты минут на пять, а потом вернись, и всё будет в прежнем виде.
Влад прошёл в большую комнату. Тусклый оконный свет выхватывал из мрака спящих колдунов, которых стало заметно больше. Стараясь впотьмах никого не задеть, Самоделов добрался до наклонного коридора и спустился на первый этаж. Здесь ещё играли, хотя игроков и зрителей поубавилось. Света от нескольких светильников явно не хватало. Дальние стены и углы тонули в темноте.
Слева стоял стол, покинутый игроками. Вместо светильника над ним висел вниз головой давешний плутишка. Ног у него уже не было: по-видимому, за это время они успели раствориться в воздухе.
- На него наложено заклятье, - услышал Влад голос Беревира, исходивший, кажется, из пола, рядом с тем местом, где стоял юноша. - Теперь он будет висеть и светиться, пока не исчезнет весь.
- Как - исчезнет? - удивился Влад. - Он ведь колдун!
- Колдун, лишённый силы, - с сокрушённым вздохом ответил трактирщик. - Он только что её всю проиграл. Пытался отыграться, используя не совсем честный приём, и на этом погорел, ты сам видел. И теперь горит в буквальном смысле.
Сквозь свет, который испускала голова повешенного, Влад различил его лицо. Несчастный был жив и смотрел на юношу. Влад начал искать верёвку, которая должна была соединять неудачливого картёжника с потолком. Но никакой верёвки не было. Картёжник висел сам по себе.
- Он постепенно исчезнет весь и больше не появится? - спросил Самоделов. - То есть - умрёт?
- Можно сказать и так... Жаль, конечно, - трактирщик вздохнул, - ведь именно его я наметил в твои провожатые.
- Его?
- Ну да. Он показался мне порядочным и рассудительным малым. Да и теперь кажется таким, несмотря на его плутовство.
Катарец не сводил с Влада глаз. Он, похоже, слышал его разговор с Беревиром и с волнением ждал решения своей участи.
- И ничего нельзя сделать? - спросил юноша.
- Заклятье слишком сильное. Я не могу его снять.
Влад подумал об амулете. Его сила наверняка сможет вернуть беднягу к жизни.
- Так и быть, - он достал из-под рубашки зеркальце. - Попрошу у амулета. Но не поручусь, что исполнится. В Храме Телариона сколько ни просил его, всё бестолку... - Он обхватил зеркальце обеими руками и произнёс торжественно: - Хочу, чтобы с этого человека было снято заклятье и он вернулся к жизни!
Он говорил это, а перед его мысленным взором стояло его отражение с зелёным пятном на щеке.
- Верни его к жизни, амулет! Я так хочу!
Катарец продолжал висеть.
Влад выждал минуту, а потом огляделся по сторонам, как бы призывая Беревира в свидетели.
- Вот видите! С этим амулетом сплошные проблемы!
- Ты недостаточно сильно желаешь, - отозвался Беревир. - Впрочем, это не ты, а твой рассудок сопротивляется исполнению желания, потому что каждое исполненное желание приближает тебя к превращению в камень.
К столу подошли две посетительницы гостиницы. Обе выглядели бы вполне по-человечески, если бы не их глянцевые, какие-то застывшие, кукольные, лица и острые носы. Одеты они были в длинные платья колоколом - зауженные сверху и расширяющиеся к щиколоткам; у той, что была повыше ростом, волосы были чёрные, уложенные в замысловатую причёску с обилием вставленных мелких цветов; у той, что пониже, волосы были каштановые, перехваченные алыми и зелёными лентами.
- Взгляни, Иранта, ни разу не видела, чтоб в Катарии подобным образом наказывали карточных мошенников, - сказала высокая дама, показывая на висевшего.
- Когда мы посещали Катарию в последний раз - кажется, лет триста назад, - ничего подобного тут не было, - согласилась другая дама, которую назвали Ирантой.
- Да и народ был лучше, и города выглядели пристойнее, - продолжала высокая. - А сейчас сплошь игроки, шутники и обманщики.
- Но это жестоко, - сказала каштановолосая Иранта. - Погляди на его светящуюся голову, Наэль. Он не протянет и часа.
- А помнишь наше самое первое посещение Катарии? - спросила Наэль. - Это было почти три тысячи лет назад, когда здесь обитали не только белые, но и чёрные маги, и страной управлял Совет Избранных.
- Ах, не напоминай мне о чёрных магах! Это ужасно!
- Я к тому говорю, что в те времена подобное наказание считалось ещё слишком мягким.
- Сударыни, чёрных магов у нас давным-давно нет, - вмешался в разговор Беревир.
- Вы уверены? - спросила черноволосая Наэль.
- Они все в преисподней, - ответил трактирщик.
- А мне думается, кто-то из них находится в Бетмуре, - возразила Наэль. - По крайней мере, такое, - она показала на повешенного, - мог сотворить только чёрный маг.
- Он хотел слишком много выиграть, а потому слишком много проиграл, - заметил Беревир почтительно. - Такое в нынешние времена случается нередко.
- Ах, как изменились нравы в доброй старой Катарии! - вздохнула Наэль.
Обе дамы держались чрезвычайно прямо, сохраняя в неподвижности головы, словно опасались, что от лишних движений их сложные причёски развалятся. Глядя на висевшего бедолагу, они поднимали на него только глаза.
- Вы совершенно правы, сударыня, - сказал Беревир. - В прежние времена азартные игры запрещались и в стране царили спокойствие и благодетельный труд на благо ближнего.
Каштановолосая Иранта сделала несколько шагов вдоль стола.
- Так что же, Наэль, неужели нельзя его спасти? - спросила она.
- Я думаю, что можно, - Наэль, осторожно повернув свою цветочную голову, посмотрела на Влада. - Ведь здесь находится повелитель амулета Великой Иннурис.
Глаза её были безжизненны и ничего не выражали, но Влад всё же смутился под её взглядом.
- Ну да, конечно, - пробормотал он, - я хотел его спасти, но амулет не подействовал. Он то действует, то не действует. Уж не знаю, как я буду с ним дальше.
- Впрочем, тут можно обойтись без амулета, - сказала Наэль. - Заклятья магов, даже очень крепкие, иногда снимаются простыми смертными. Здесь, в Катарии, в настоящее время только один такой. Хоть он и обладает амулетом невероятной мощи, но он всё-таки простой смертный.
- Вы думаете, я могу снять заклинание без помощи амулета? - Влад посмотрел на висевшего. От бедняги оставались только голова и торс. - Это каким же образом?
- Он подвешен к потолку на невидимой верёвке, - сказала Наэль.
- Нет тут никакой верёвки, - прозвучал с потолка голос Беревира. - Если бы она была, я бы её давно распознал и перерезал, чтобы прекратить это безобразие в моём заведении. Но её нет! И я не могу предотвратить гибель этого несчастного!
- Катарец может её и не найти, - возразила колдунья, - а вот смертный, который взаимодействует с окружающим миром по-иному, не так, как колдуны, возможно, найдёт... Поставь на стол табуретку и залезь на неё.
Понимая, что эти слова относятся к нему, Влад быстро водрузил табурет на стол и взгромоздился на него.
- Если нащупаешь верёвку, то ещё не всё потеряно, - сказала Наэль.
От соседнего карточного стола подошли игроки и стали с интересом наблюдать за происходящим, переглядываясь и ухмыляясь.
- Вряд ли он найдёт её, - слышал Влад их голоса. - Если колдун не может, то простой смертный и подавно...
- А вдруг найдёт?
- Посмотрим, посмотрим...
Самоделов провёл рукой над обрубком, в который превратилось тело несчастного игрока, и сразу наткнулся на что-то тонкое и упругое.
- Вот она, верёвка! - воскликнул он. - Я её чувствую!
- Прямо удивительно, - прогудел Беревир.
- Смертный нашёл то, что не могли найти колдуны, - объявила Наэль. - Всё-таки не зря Великая Иннурис велела направить к Оракулам именно смертного из внешних миров, а не колдуна из внутренних!
- Мудрости Великой Иннурис можно только удивляться, - поспешил согласиться с ней трактирщик.
Посетители заведения придвинулись ближе.
- Если нашли верёвку, то, считай, главное дело сделано, - заметил игрок с пышной шевелюрой из перьев, которые росли у него на голове вместо волос. - Осталось её перерезать, и заклятие тут же снимется.
- Разумеется снимется, - подтвердила Наэль. - Но вопрос в том, удастся ли её перерезать. Вряд ли кому-то из нас это под силу. Зато простой смертный, который скептически относится ко всякого рода заклятиям и вообще к колдовству, может попробовать... Подайте ему нож, - распорядилась волшебница. - Когда будешь резать, - прибавила она, обращаясь к молодому человеку, - вообрази, что это обычная верёвка. Не думай ни о каком колдовстве, и у тебя получится.
Сразу трое посетителей протянули Владу ножи, изготовленные ими тут же из воздуха. Один из ножей, рукояткой вперёд, подплыл прямо к Владу. Юноша взял его одной рукой, второй рукой схватился за верёвку.
Когда он начал резать её, она как будто сделалась видимой; по крайней мере, Влад начал различать тонкую вертикальную линию, которая начиналась где-то под потолком и кончалась в районе невидимых ног несчастного катарца. Он резал минут пять, досадуя про себя на тупость ножа и прочность верёвки. Наконец верёвка лопнула и висевший свалился на стол. Голова его погасла, словно её выключили. Влад даже не успел заметить, как у человеческого обрубка появились ноги и руки.
Катарец глубоко вздохнул и приподнялся. Потом сел на столе.
- Кажется, я выпутался из крупной передряги, - пробормотал он, обращаясь скорее к самому себе.
- Ты был на волосок от смерти, Астольф, - сказал ему Беревир. - Благодари исполнителя пророчества Великой Иннурис и двух почтенных дам, которые спасли тебя.
Астольф слез со стола.
- Если бы у меня осталось хоть немного силы, то я прежде всего наколдовал бы себе шляпу, чтобы обнажить перед вами голову в знак моей глубокой признательности, - несколько витиевато выразился он, кланяясь дамам, Владу и зрителям. - Но силы нет, увы, и мне приходится просто кланяться вам.
- У нас на Земле тоже снимают шляпу, когда хотят кого-то поблагодарить или поприветствовать, - сказал Влад.
- Этот обычай принят на Огненных Побережьях, откуда я родом, - ответил спасённый. - В Бетмуре он, как я вижу, совсем неизвестен.
- Пустомеля, но парень дельный, - негромко сказал Беревир Владу. Его голос на сей раз исходил из табуретки, с которой только что слез молодой человек. - В поход с ним отправиться можно.
Зрители и игроки, видя, что представление закончилось, разошлись: одни вернулись к игре, другие направились на второй этаж отдыхать, третьи и вовсе покинули гостиницу.
- Вы сказали, что раньше уже посещали Катарию, - обратился Влад к Наэли. - Значит, вы не из Катарии?
- Нет, мы из другого мира, - ответила черноволосая дама. - Мы с подругой странствуем по внутренним мирам, нигде особенно не задерживаясь.
- Перемещаться по мирам могут только очень сильные маги, - заметил Беревир. - Я не знаю ни одного катарца, который был бы способен на такое.
- Если бы катарцы могли перемещаться по мирам, то нарушился бы вселенский порядок, - проговорила молчавшая до сих пор Иранта. - Переместившись в миры, обитатели которых колдовать не умеют, колдуны сразу установили бы там своё владычество и привели бы всё в расстройство.
- А иногда ведь происходит нечто подобное, - сказала Наэль. - Мы с подругой однажды оказались свидетелями того, как в мир людей переместилась небольшая группа очень сильных магов. Это вызвало грандиозную войну. Мы появились там, когда она была уже на исходе. Война в итоге ничем хорошим не кончилась - ни для людей, ни для самих магов.
- Как интересно! - воскликнул Астольф. - Группа магов, случайно, не катарцы?
- Нет. Миров, где жители - колдуны, множество, но это были не катарцы. И это было очень далеко и очень давно.
- Вот вы путешествуете по мирам, - вмешался Самоделов. - А не доводилось ли вам бывать в Иллирии?
- Да, - ответила Наэль. - Прекрасный мир, один из самых восхитительных среди внутренних миров. Он полностью безопасен, но люди живут там по таким странным законам, что остаётся только удивляться.
Влад собрался было спросить и об Иллирийском Оракуле, но тут закряхтел Беревир, привлекая к себе внимание.
- Пойдёмте, сударыни, - сказал трактирщик. - Комната для вас приготовлена. Не часто ко мне наведываются столь важные гости... И угощение готово. Некоторые находят мою стряпню грубоватой, но я создаю её от всей души...
Сопровождаемые его голосом, дамы направились на второй этаж, и их чудесные платья заструились вокруг них, как воды ручья.