Он слышал звук колокольчика, но не отвлекся на явившихся клиентов. Анатолий Ковальчук был поглощен воспоминаниями, переживаниями.
Ковальчук помнил козла с детства – точно такая же фарфоровая фигурка имелась у его бабки. Перед глазами Ковальчука возникла картина.
Бабка, на коленях на полу, с ожесточением роется на нижних полках серванта, выбрасывает оттуда наволочки, белое пикейное одеяло, что-то бормоча себе под нос. Она, кряхтя, поднимается на ноги. Сморщенное лицо ее перекошено от ярости. «Воровка!! – кричит она, потрясая кулаками. – Обворовала меня, тварь! Родную мать обокрала!! Где мое пикейное одеяло белое? А где мой бяшка-козел? Куда ты его дела? В комиссионку снесла?!» Мать, раздеваясь в прихожей, не реагирует. «Бабушка, вот же козел твой! На серванте!» – кричит школьник Толик. Он не понимает случившегося со старухой, хотя мать объяснила ему: у бабушки стало совсем плохо с головой, маразм, она обвиняет, подозревает близких. Бабка кидается к матери: «Воровка проклятая! Обокрала меня!» Мать закрывается от нее руками, отворачивается. Толик пытается помочь матери, он нарочито грубо, с силой пихает бабку в спину, и та неожиданно валится плашмя на пол. Ноги в носках с дырками на пятках дергаются. Внезапно она затихает, вытянувшись на полу. Мать и Толик пугаются. Мать наклоняется: «Толик, она не дышит… умерла!» И обессиленно опускается прямо на пол рядом с телом. Толик возвышается над ними обеими. Он помнит, как толкнул бабку в спину… Фарфоровый козел с рогами пялится на него своими белыми зенками. «Никому не говори, – шепчет мать. – Бабушка просто упала. И скончалась».
– Чем могу служить? – вежливо спросил Анатолий Ковальчук Гектора и Катю, окидывая их оценивающим взглядом.
– Я из полиции, – Катя представилась официально. – К вам вчера днем заходила клиентка. Некая Елена Краснова, сотрудник Зоологического музея. Ваша продавщица нам подтвердила – Краснова побывала здесь. Продавщица ее опознала по фотографии.
– К чему сии сложности? Опознание? – спросил вежливо Анатолий Ковальчук. – Клиенты заходят, делают покупки, обычный процесс, мы же торгуем антиквариатом. – Он взял в руки фигурку фарфорового козла, рассматривал – есть ли заводское клеймо.
– Спустя несколько часов после посещения вашей комиссионки Краснова упала из окна с третьего этажа зоомузея, – продолжила Катя.
Анатолий Ковальчук медленно поднял на нее взор.
– Она умерла в больнице, врачи ее не спасли, – закончила Катя.
Бах!
Фарфоровая фигурка козла выскользнула из пальцев Ковальчука и разбилась на куски. Голова отлетела к его ногам.
– Лена? Умерла? Выбросилась из окна?! – Ковальчук, подавшись вперед, наступил ботинком на голову козла, она хрустнула у него под подошвой. Он даже не заметил.
Гектор наблюдал за его реакцией.
– Так вы знакомы с Красновой? – уточнил он.
– Ох, подождите. В глазах темно. – Анатолий Ковальчук шагнул к дивану и сел, провел рукой по вспотевшему лицу. – Новости с ног валят. Вы садитесь. Прошу. Как же так? Почему она выбросилась из окна?
– Полиция пока устанавливает все обстоятельства, мы проводим проверку, – вежливо сообщила ему Катя. – Итак, вы знали потерпевшую?
– Лена – моя бывшая соседка. Приятельница школьных лет. Мы жили в одном дворе и учились в одной школе, но в разных классах.
– Где? – спросил Гектор.
– В Красном Железнодорожнике, поселок недалеко от Пушкино. Лена там по сей день живет… То есть жила. – Ковальчук водил рукой по дорогой толстовке люксового бренда, массировал грудь слева. – Я в себя не могу прийти.
– Вы состояли с ней в интимных отношениях? – в лоб спросил Гектор, понизив свой изменчивый голос, в котором возникли низкие доверительные нотки. – Ваша подруга навестила вас вчера по дороге на работу?
– Мы поддерживали исключительно дружеские отношения, – ответил Ковальчук. – Никакого романа! Я давно покинул Красный Железнодорожник. Мы просто…
– Что? – Гектор-лицедей взирал на него с сочувствием. – Ничего не скрывайте. До вашей супруги не дойдет. Гарантирую вам полную конфиденциальность информации.
– Я разведен. А ваши предположения ошибочны. Мы с Леной виделись изредка. Мой магазин недалеко от ее музея, и она порой заглядывала ко мне поболтать. Мы вспоминали детство, юность.
– «Комок Ностальжи». – Гектор обвел взором кабинет, забитый старыми вещами. – Ностальгирующие по прошлогоднему снегу.