Скрутили Мишку, оказавшиеся рядом мужики, слегка по шее дали, чтобы в чувства привести, без злобы, разумеется, а чтобы ума вернуть, для успокоения. И отпустили. Мишка смолчал, в драку не полез, пошел домой.
Мужики стоят возле дома в кружок, курят, Мишку обсуждают, а он в это время выходит у них из-за спин из подъезда.
И в руках у него двустволка тульская, а на плече - патронташ. И в карманах пиджака патроны, и за пазухой мешком набиты. Встал он под козырьком подъезда, загнал два патрона в стволы, вскинул ружье и ни слова не говоря - бабах! Прямо из двух стволов. Хорошо еще, что поспешил и плохо прицелился по пьянке. Просвистела картечь над головами мужиков, едва папироски не проглотивших от испуга. Бросились они кто куда, врассыпную, словно и не было их во дворе.
Мишка им вдогонку - бабах! бабах!
Стекла в доме зазвенели. Бабы завизжали, дети орут, мужики попрятались, орут из укрытий Мишке, чтобы тот перестал дурью маяться, бабы кричат мужьям, чтобы они чего сделали, а те отвечают, что ничего поделать не могут, не стрелять же им в Мишку...
Тарас Миронович как назло на речке купался. Пока за ним пацаны сбегают! Речка не близко. И получилось так, что на стрельбу первым прибежал Гришка, Сергей немного отстал.
Мишка, увидев приближающегося милиционера, рванул в подъезд, Гришка, по горячности, следом за ним, а когда Сергей в подъезд влетел, следом за братом, то увидел что стоит Григорий к нему лицом, а лицо у него при этом белее белого. Из-за плеча Гришкиного выглядывает пьяная морда Мишки, который два ствола приставил к горлу Гришки и говорит Сергею:
- Бросай пистолет!
Что тому делать? Бросил. За Гришку испугался, а если честно, то и за себя тоже.
- Дядя Миша! - взмолился Сергей, пытаясь уговорить его. - Отпусти Гришку, успокойся.
- Уйди с дороги! Брата твоего жизни решу!
И тычет стволами Гришке в горло. Сергей задом-задом, вышел из подъезда. Следом за ним - Мишка, поставив Григория перед собой, как щит. Ружье у Мишки уже за плечами, а в руках пистолет. И орет он дурным голосом:
- Веркаааа! Выходи, говорю! Быстрррро все рррразбежались! С Мишкой Куриным шутки плохи!
- Мишка! Ирод! Отпусти парня! - кричат ему со всех сторон. Да куда там! Он пьяный кураж поймал, он жену за какую-то обиду к ответу требует. Она даже выйти хотела, да люди ее удержали силком.
- Куда тебя, дуру, несет?! Сиди, убьет! Не видишь, не в себе он?! В нем сейчас вино разговаривает.
Мишка постоял у подъезда, покуражился, пошумел, даром что пьяный, заметил перебегающих по двору мужиков с охотничьими ружьями, вскинул свою тулку, да не успел выстрелить, забежали мужики за дом, за угол, а пара в подъезде скрылась.
- Ага! - орет Мишка. - На крышу полезли?! Мишку Курина с крыши стрелять решили?! И бросился он к сараям, толкая перед собой Гришку. Заскочил в первый попавшийся сарай, и вскоре перед дверями выросла гора дров, которую складывал, как баррикаду, Григорий, под прицелом Мишкиного ружья. Сам же Мишка притаился в темноте сарая, не видимый снаружи.
- Ну, теперь его хрен достанешь, хрен возьмешь! - разочарованно вздохнули мужики. - Пока не прочухается, не выйдет, если к тому времени еще чего не набедокурит.
Мужики к Сергею подступились: командуй, мол, милиция, что дальше делать? А что он им сказать может? Он сам только что в школу милиции поступил.
- На кого охотиться собрались, мужики? Не сезон вроде как.
Оглянулись мужики, смотрят, Тарас Миронович стоит. В сапогах резиновых, в шляпе соломенной. Только удочки где-то по дороге бросил. Но в отделение успел забежать: рубаха навыпуск была перехвачена ремнем с висевшей на нем кобурой.
- Да вот, Мишка Курин там, в сараях...
- Знаю, слышал, - перебил участковый сурово. - Это он стрелял?
- Он, Тарас Миронович. Там Гришка твой у него в сарае... Вроде как заложник.
- Врешь! - выдохнул, меняясь в лице, участковый.
- Разве так врут?!
- Ладно. Ну-ка, вольные стрелки, немедленно сдать все оружие курсанту Сергею Пасько, я после разберусь, что это за оружие, и все ли зарегистрировано. А у тебя, Сергей, чего кобура расстегнута?
- Он Гришку грозился убить, - потупился Сергей.
- Ясно. После поговорим. Значит - у него теперь кроме ружья еще и два пистолета имеются? Ну, теперь он нам грохота наделает больше, чем Царь-пушка. Значит, теперь перед нами хорошо укрепленная крепость, в которой полно оружия. Ладно. Сергей, ты стой тут, охраняй временно конфискованное оружие, наблюдай за населением, чтобы не лезли, куда не нужно. И чтобы, не дай бог, палить не вздумали куда попало и почем зря. Я милиция, и там мой сын. Так что это дело - вдвойне семейное. И проследи, чтобы в доме напротив все от окон отошли, мало ли, пальнет Мишка, да как раз напротив окон...
Он выслушал в подробностях, что же произошло, постоял, уставившись взглядом под ноги и, шевеля губами, снял с себя пояс с кобурой и протянул Сергею.
- На. В крайнем случае. Ты понял меня? В самом крайнем!
- Понял, батя.
- Не слышу?!
- Так точно, понял! - вытянулся Сергей.
- Вот так вот лучше. Ну, я пошел.
И он вразвалку направился в сторону сараев.
- Мишка! - крикнул он, не останавливаясь. - Это я - участковый Пасько! Ты видишь меня? Смотри - я без оружия!
- Уйди от греха, участковый! - завопил Мишка из темноты сарая.
- Куда же я уйду, дурья твоя голова?! У тебя мой сын. Отпусти - может и уйду.
- Приведи мне Верку, тогда отпущу твоего сына.
- Не могу я тебе ее привести, никак не могу.
- Это почему же? Тебе что - сын не нужен?!
- Очень даже нужен. Только жену твою я никак привести не могу, потому, как я ее арестовал и сделал запись в журнале. А в журнале страницы пронумерованы...
- Ты чего городишь, участковый?! Ты что - пьяный?!
- Это ты. Мишка, пьяный, а я в трезвом уме и соблюдаю законность и порядок. Для того и на должность поставлен. И в соответствии с законом, за причиненные ею тебе обиды, я ее арестовал, в соответствии с законом о семье и быте...
- Нет такого закона!
- Есть такой закон!
- Кто же тебе дал право бабу в кутузку сажать?!
- Перед законом, Мишка, все равны, - вздохнул участковый. - А я что? Я только исполняю.
- Тогда веди ко мне Кольку и Петра!
- Это тех, которые тебе по ж... которые тебе обиды причинили? Так их я тоже уже посадил.
- Да ты что, участковый?! - взревел Мишка. - Обалдел?! У тебя же всего одна камера в наличии имеется!
Разъяренный Мишка выскочил из сарая, толкая перед собой Гришку.
- Веди мне жену немедленно! Веди, и забирай своего пацана!
Толкнув в спину Григория в сторону от себя, Мишка собрался нырнуть обратно за поленницу.
- Постой, Миша! Погоди! - остановил его участковый вкрадчивым голосом. - Пойдем мы с тобой вместе за женой твоей сходим. Что тебе ждать сидеть?
- Ага! Так я тебе и доверился!
- Да ты посмотри - у меня даже оружия нет! - пошел участковый к Мишке, расстегивая на ходу рубашку, и демонстрируя ему свой живот.
Михаил растерялся, попятился, а воспользовавшийся этим участковый подошел к нему на расстояние вытянутой руки.
- Ну чего ты, Миша? Это же я - Тарас Миронович. Участковый. Помнишь, я тебя, когда ты в шестом классе учился, на мотоцикле ночью в райцентровскую больницу возил? У тебя тогда аппендицит случился. Вспомнил? А ты что же, сукин сын, тут устраиваешь, а?! Ну-ка, давай сюда быстро оружие! Давай, пока беды не натворил!
Он осторожно потянул за стволы у Мишки из рук ружье, и всем уже казалось, что дурацкая и страшная эта история благополучно заканчивается, все, кто наблюдал за происходящим, с облегчением вздохнули...
Но тут Мишка боковым зрением заметил, что кусты слева от него зашевелились. Нервы его не выдержали. Он дернул стволы из рук участкового и выстрелил в шевелящиеся кусты, а навстречу выстрелу, перекрывая его, бросился Тарас Миронович. Он тут же охнул и упал на спину, отброшенный выстрелом картечи в упор. Мишка выронил ружье и стоял, нелепо разведя руки в стороны, и с ужасом смотрел на растекающуюся по груди участкового кровь.