Последние военные манёвры показали, что взять Малавию штурмом или уничтожить её, было не под силу никому во всей галактике, именно так подвела их итоги принцесса Анита. По её компетентному мнению в настоящем бою боевой астероид был равен целому соединению линкоров-призраков, о мощи которых в галактике слагались настоящие легенды. Команда Малавии могла создавать вокруг своего гигантского космического форта непроницаемое псевдосиловое поле такой напряженности, что оно могло противостоять даже аннигиляционному оружию. Сорквик, глядя на Малавию, мечтал о том дне, когда такое же поле сможет защитить всю его империю вместе с планетарными королевствами. По расчетам Малакая для этого потребовалось бы объединение усилий не менее, чем пятидесяти миллиардов сенсетивов и он вовсе не считал мечты императора какой-то блажью. Более того, именно как раз на этой почве он сошелся с ним и даже подружился.
Может быть именно по тому, что между ним и Сорквиком зародилась крепкая мужская дружба, Малакай был ошеломлён известием о том, что император прибыл в Варкен вместе с королём Бастианом для того, чтобы предстать перед судом, состоящим из членов его подпольной группы. На этот суд были приглашены все те люди и андроиды, которые являлись участниками тех событий, а также весь дом Роантидов от мала до велика. Последний правитель Галана был приглашен им затем, чтобы представлять всех бывших королей планеты. Только ему было известно о том, что в действительно случилось на астероиде Малакая Малави почти три года назад. Ожидая от Сорквика чего угодно, как раз такого поворота дела секонд-магистр ордена рыцарей Варкена барон фрай-Малави не предвидел.
Велимент распорядился подготовить для заседания суда зал Собраний ордена и уже одно то, как это было сделано, повергло Малакая в уныние, его друг, явно, не собирался пускать кому-либо пыль в глаза. В огромном зале была установлена большая кафедра для судей, перед которой стоял белый помост с креслами для императора, его правителей и всех членов дома Роантидов. Справа от кафедры суда стояла ещё одна кафедра для главного имперского прокурора, который возглавлял следственную комиссию и его помощников. В амфитеатре были места для тех, кто стал участниками последнего акта и немногочисленных свидетелей. Когда Малакай вместе со своими соратниками вошел в зал, им всем стало жутко от того, что их встречали стоя. Император, а вместе с ним король Бастиан и все мужчины дома Роантидов были одеты в строгие цивильные костюмы и уже одно это говорило о том, что тут будет разыгран отнюдь не глупый фарс.
В этом суде у подсудимых даже не было адвокатов и главный имперский прокурор, граф фрай-Гуинделл, как только члены суда расселись, сразу же сделал такое заявление, от которого Малакаю сделалось дурно, ведь он сказал буквально следующее:
– Господа судьи, его императорское величество император галанской империи Сорквик Четвертый, повелел мне провести следствие по делу дома Роантидов, который фактически правил Галаном на протяжении последних сорока семи тысяч лет, чем остановил нормальный ход развития нашего мира. Вы, господа судьи, некогда имели все возможности для того, чтобы отстранить его императорское величество от власти, но не сделали этого по независящим от вас причинам и теперь его императорское величество хочет окончательно разрешить этот вопрос. Ваше решение будет окончательным и не подлежащим обжалованию. Как главный имперский прокурор я должным образом изучил все обстоятельства этого исторического спора между монархией и демократией и имею честь заявить суду, что дом Роантидов и император Сорквик, как последний правящий монарх могут быть признаны виновными перед народом Галана в следующем.
После этого, не моргнув глазом, этот худощавый, невысокий мужчина с красивым волевым лицом, одетый в тёмно-синий мундир с золотыми шевронами, волосы которого были заплетены в тонкие косички перевитые золотыми нитями, зачитал все двадцать шесть пунктов своих претензий к монархии в целом и Сорквику в частности, которые в его устах звучали, как обвинения. Очень многие судьи заерзали, так как они услышали практически всё то, что много лет вбивали в их головы Оливер Стоун и его робот-убийца Оскар. Теперь всем им стало понятно, почему следствие длилось так долго. Главный имперский прокурор вытащил на свет все, якобы, пороки просвещенной, либеральной монархии, которые могли быть предметом казуистики и грубого политиканства, после чего громким, хорошо поставленным голосом сказал:
– Господа судьи, в разное время вы добровольно стали членами тайной организации, которая ставила перед собой в качестве главной цели пусть и бескровное, но, несомненно, насильственное свержение императора Сорквика. Теперь у вас имеется реальная возможность сделать это сегодня в ходе суда, который, как я надеюсь, будет честным и беспристрастным. Решайте, господа, каким будет наше сообщество.
Однако, на этом дело не закончилось, так как слово взял Сорквик. Поднявшись со своего простого, деревянного кресла, похожего на скамью подсудимых, он громко и внятно сказал:
– Господа судьи, я вручаю вам не только судьбу империи, но и клятвенный клинок воина-архо из клана Мерков Антальских, Веридора Мерка, наследного принца Роантира.
Заявив об этом во всеуслышание, император спустился с помоста, подошел к Малакаю Малави, положил клановый клятвенный клинок на кафедру и сцепил пальцы рук в замок глубокого смирения. Премьер-командор взял его в руки, поцеловал ножны и, прижав ко лбу, положил рядом с деревянной колотушкой. Более всего ему сейчас хотелось взять эту колотушку и треснуть ею своего друга по лбу, чтобы тот не дурил, но он не мог этого сделать. Вежливо поклонившись императору, Малакай собрался с силами и сделал свое первое заявление:
– Ваше императорское величество, дом Роантидов, господин главный имперский прокурор, господа свидетели, суд состоится немедленно и будет заседать открыто, в вашем присутствии. – После чего сразу же задал вопрос судьям – Господа судьи, кто хочет высказаться по первому пункту обвинения, которое было выдвинуто Оливером Стоуном и некогда воспринято нами со всей серьезностью?
Первым пунктом обвинения Эктор Гуинделл сделал тот факт, что дом Роантидов, находясь под влиянием Арлана Гиз-Браде, остановил ход развития Галана, чем принес его народу множество бед и страданий. После короткого совещания со своего места встал сайнт-магистр Земар Альтран, бывший однокурсник Малакая, который стал одним из первых его сподвижников. Земар вышел из-за кафедры и прежде, чем начать свою речь, встал на одно колено, изобразил своими длинными, изящными пальцами клятвенный замок полной искренности, после чего разразился речью:
– Дамы и господа, высокий суд, давайте отнесёмся ко всему происходящему здесь, серьезно. Для этого нам нужно вспомнить о том, что происходит вне темпорального коллапсара…
После этого Земар добрых полчаса громил галактические законы и порядки, согласно которых планеты сенсетивов в своем большинстве оказались в тисках долгов, что на них навесило Центральное Правительство и рассказывал о тех ограничениях, которые налагались на сенсетивов. А ещё он до небес возносил Арлана Великого, который выудил всё это из голов экспертов-сенсетивов с Квинты, с которыми ему, однажды, довелось встретиться. Этот парень хорошо знал вопрос и ему было что сказать как суду, так и всем присутствующим в зале. Порой, его голос возвышался до крика, когда он рассказывал о том, как галакты выдергивают миры сенсетивов буквально из каменного века и суют их в жернова мельницы технического прогресса, не давая им развить своей культуры и обрести традиции. Тут его здорово выручало отличное знание "Хроник Варкена". Закончил он свою речь коротко и ясно:
– Дом Роантидов не виновен. Аймо.
Черные рыцари выразили свое одобрение клятвенными замками, а леди Рита, её жрицы и а-девушки громкими аплодисментами. После этого суд приступил к рассмотрению второго и всех последующих пунктов обвинения, в ходе которого все члены суда смогли высказать всё, что они думали о демократии и о том, во что она может выродиться. Главным преступлением любой демократии была названа коррупция и всевластие бюрократии, то, чего Галан никогда не знал. Заседание суда продлилось, с перерывом на обед, почти двенадцать часов и в заключении слово взял Малакай Малави, который подошел к Сорквику и, держа в своих громадных ручищах клятвенный клинок Веридора Мерка, взволнованно воскликнул: