Как только диск встал на ребро, из напорного корневища были выброшены вперёд корневища-якоря, их было аж тридцать четыре штуки и они улетели на добрых четыреста метров. Это на поверхности земли. Диск к тому же слегка приподнялся, но уже потому, что ещё девять винтообразных корневищ стали ввинчиваться в довольно рыхлый и податливый грунт, обильно пропитанный водой сразу четырнадцати растопленных комет, в которой была растворена масса питательных веществ. В обычных условиях у леса уходило на эту работу двенадцать часов, а тут он управился за каких-то полчаса, но только потому, что Хальрик Соймер продумал всё до мелочей.
Свою летающую платформу-лабораторию Хальрик поставил на высоте в полкилометра почти в километре от диска и с этого места ему даже невооруженным лазом было видно ещё добрых два десятка дисков, вставших, как по команде, на ребро. Лес решил не мелочиться и был полностью готов к тому, чтобы сделать шаг по всему периметру подготовленной для него площадки. За атакой леса наблюдало несколько десятков тысяч солдат лесного патруля во главе с королём Сиссаром и королевой Биной, но главный эколог решил сегодня побыть в одиночестве и потому весь день проторчал на солнцепёке в полном молчании. Он специально попросил оставить его в покое хотя бы на этот день. Леди Зармина отнеслась к этому с пониманием и потому её платформа находилась в нескольких сотнях километров к югу. Нетерпение Хальрика достигло своего предела, когда к нему на платформу телепортировался его внук Дорси и сразу же заныл:
– Дед, ну, ты же обещал мне.
Не отрывая взгляда от диска, Хальрик поинтересовался:
– И что же я обещал тебе, мальчик мой?
– Как что? – Возмущённо завопил внук – Сегодня в Варкене проходят финальные бои и ты обещал мне, что поведёшь меня в новый колизеум!
– А я ставил тебе какое-нибудь условие? – Продолжал гнуть свою линию, направленную на то, чтобы хоть как-то откосить от своего обещания, секонд-магистр Хальрик Соймер.
Дорси Соймер, названный так в честь Веридора Мерка, сел в кресло и, приготовившись к длительной осаде, стал перечислять:
– Условий, дед, ты выставил мне целых пять. Сдать экзамен по ядерной физике на пятёрку, принести свои извинения этому лысому древоточцу Лестеру, это задание я выполнил даже с превышением, поскольку ещё и помирился с ним. Затем я починил флайер сестры, этой бешенной пооки, но она его вчера опять разбила потому, что носится, как угорелая, и сегодня утром я починил его снова. Ещё ты потребовал от меня, чтобы я снял со своей руки браслет паломника. Я его не только снял, но и отдал маме. Ну, и последнее, как ты и просил, я навёл идеальный порядок в своей комнате и даже снял со стены портрет леди Корины, хотя мог этого и не делать, ведь она подарила его мне и даже надписала. Так что, дед, я выполнил всё, что ты от меня потребовал и теперь очередь за тобой. Ты обещал мне, что возьмёшь меня с собой в колизеум.
Крыть Хальрику было нечем, но и отправляться с внуком в Варкенардиз, чтобы потерять впустую все двенадцать часов, если не больше, ему совершенно не хотелось. Тем более, что он терпеть не мог поединков гладиаторов и даже как-то раз разругался с Лино Рейтрисом по этому поводу. Тому, видите ли, вздумалось построить колизеум на Поркере. По прежнему не отрывая взгляда от диска, он сказал суровым голосом:
– Дорси, в жизни каждого человека бывают такие моменты, когда он обязательно должен присутствовать в определённых местах. Сейчас этот момент настал для меня и я не могу покинуть Каньон Дьявола. Пойми меня, мальчик мой, я вынашивал план освоения этого гиблого места без малого тридцать лет и не могу теперь взять и просто так уйти отсюда до того момента, как лес сделает свой первый шаг. Уж лучше мне принять крейг.
Другого ответа Дорси Соймер от своего деда не ожидал и потому не стал возмущаться. Он достал из бара бокал ледяного сока, отпил несколько глотков и пробурчал недовольным голосом:
– Странные вы люди, взрослые. Как загонять нас в пятнадцатилетнем возрасте в темпоральный торней на целых два года, так пожалуйста, хотя всем известно, что далеко не каждый трёхсотлетний галакт выдержит это испытание. Когда нашему императору понадобились мощные сенситивы, так нас даже пустили в храм Великой Матери Льдов, чтобы мы познали любовь дочерей Матидейнахш. При этом у вас у всех были такие лица, словно нам предстояло спуститься в ледяное крошево. А ведь я тебе честно признался, дед, что у меня уже был секс с одной а-девушкой и не один раз. Вы спокойно отпускаете нас в лес и потом хвастаетесь друг перед другом тем, что кто-то из нас, юниоров, замочил вибромечом бродячего костлявого дьявола, потерявшего своё болото, но при этом нам запрещено посещать бои гладиаторов без взрослых до семнадцати лет. Смотреть по супервизору, пожалуйста, но упаси Великая Мать Льдов, если я отправлюсь в Варкен, куплю на честно заработанные в лесном патруле деньги билет и попытаюсь войти в колизеум. Воплей потом точно не оберёшься. Но самая большая глупость заключается в том, дед, что и после того, как я проторчу два года в торнее и скреплю свои волосы заколкой-трао, мне всё равно будет запрещено посещать бои гладиаторов без взрослых ещё два года, хотя я после этого имею полное право совершить брачный полёт с какой-нибудь девчонкой и стать архо на кроне Большого Сиссара. Дед, ну разве это не идиотизм? Хотя мне стукнет пятнадцать только через месяц, я уже сейчас могу облачиться в боескафандр и вступить в бой наравне с тобой или отцом. Крейсер-истребитель я пилотирую намного лучше тебя, да, и прыгун я тоже не слабый, тебе до меня ещё дотянуться надо. Ну, может быть в рукопашном бою ты меня одолеешь, но и это ещё не факт. Так почему же мне нельзя смотреть бои гладиаторов сидя прямо в колизеуме?
Хальрику нечего было сказать своему внуку, который был на полголовы выше его ростом и действительно умел пилотировать боевые крейсера так, как ему это и не снилось. Как и Дорси, Хальрик тоже потерял невинность в четырнадцать лет и ему было неприятно вспоминать о том, как он, старательно подбирая выражения, давал внуку наставления перед посещением храма Великой Матери Льдов. Этот малый тогда его здорово уел, сказав насмешливым тоном: – "Дед, не учи рыбу плавать. Я ничуть не хуже тебя знаю, что такое член и зачем он нужен мужчине". От необходимости дать внуку ответ его избавило то, что напорное корневище завибрировало, послышался громкий шум и спираль диска, наполняемая водой, раскручиваясь, взметнулась вверх, превращаясь в опорный ствол-колонну прямо на глазах. В течение каких-то двух минут диск превратился в гладкий столб высотой под два километра и диаметром метров в сто двадцать. Из его верхушки тотчас взметнулись вверх и в стороны скрученные в тугую спираль нижние мечи, а крона зеркального бука начала медленно и величественно раскрываться и быстро подниматься вверх.
Нижние мечи были выпущены из поддерживающего ствола с изумительной точностью и угодили прямо в окна, открытые к тому времени в сухой листве. Они стали быстро надуваться и увеличиваться в объёме. Алмазные дубы, растущие на опушке леса, последние два месяца вырабатывали сотни тысяч тонн особого сока и теперь закачивали его под огромным давлением в эти молодые побеги. Более всего это напоминало Хальрику то, как разворачиваются в пространстве промышленные модули галактов, только в данном случае всё происходило куда более величественно и масштабно. К тому же ещё и с огромной скоростью. Не прошло и получаса, как с нижних мечей стали опускаться вниз водоносные и поддерживающие побеги, к которым из леса тотчас змеями поползли лианы и водоносные корневища, подающие наверх чистейшую воду. Последними из нижних мечей стали вырастать поперечные перемычки.
Внук Хальрика смотрел на это чудо рождения с широко раскрытыми глазами, забыв о своей просьбе. Хальрик же, глядя на это величественное зрелище, прекрасно понимал, что теперь ему уже будет не отвертеться от посещения Варкенардиза, поскольку через каких-то три четверти часа всё должно было закончиться, а до начала представления было ещё целых шесть часов с минутами. Когда на ветвях, быстро вырастающих высоко вверху, стала появляться первая листва, Дорси Соймер сказал восхищённым голосом:
– Дед, мне уже доводилось видеть такие выстрелы в лесу. Мы с пацанами даже катались на спиралях, но я никогда не мог подумать, что на открытом пространстве это зрелище такое обалденное. – Сцепив пальцы рук в замок восхищения, он громким голосом радостно воскликнул – Лес, я преклоняюсь перед тобой! Ты самое великое из всех созданий Великой Матери Льдов.