Слегка улыбнувшись, Дорси спросил:
– Дед, а почему ты раньше мне об этом ничего не говорил?
Хальрик коротко хохотнул и ответил:
– Парень, хотя тебя и можно было выпускать в Трюме одного на ночь глядя лет с десяти, это вовсе не говорило о том, что ты уже повзрослел. Отныне я не буду относиться к тебе, как к ребёнку и ты можешь открыто носить свой браслет паломника, ну, а пропустят тебя в храм или нет, это уже не моя забота, Дорси. Главное теперь будет заключаться в другом. Если раньше я тебя просил сделать что-то, то теперь буду просто приказывать и меня не интересует, хочешь ты это делать или нет. Все мои приказы выполняются незамедлительно и с максимальным старанием. Понял, сержант?
– Так точно, секонд! – Весело воскликнул Дорси.
Через четверть часа дед и внук уже сидели в ложе Первых. Лино Рейтрис, который лично встречал их у главного входа, предложил Хальрику места в императорской ложе, куда Первых пускали с разрешения самого императора, но он отказался. Ложа Первых была расположена намного ближе к арене. Секонд-магистр Рейтрис, отвечавший в ордене за физподготовку, чьим побочным бизнесом была организация гладиаторских боёв и проведение нескольких чемпионатов, входивших в десятку главных, снова попытался заговорить со своим другом на тему строительства колизеума на Поркере, но нарвался на его тяжелый, сердитый взгляд. Для Дорси Соймера фигура Лино Рейтриса была едва ли не культовой и потому он, скосив взгляд на своего деда, сказал, как бы невзначай:
– Простите, секонд, но вы просите от главного эколога Поркера невозможного. Тому сооружению, которое вы хотите построить, на нашей планете нет места. Лес не потерпит такого соседства, но если вас устроит арена, выращенная самим лесом, то это можно сделать.
Хальрик Соймер немедленно набычился и, строго посмотрев на внука, сказал недовольным голосом:
– С чего это ты взял, внучек, что лес сможет вырастить такое громадное здание, как колизеум? Он ни за что на свете не согласится строить такую хибару и особенно перекрывать её крышей. Он и купола, включая даже королевский, терпит только потому, что они поставлены над гиблыми для алмазных дубов местами. Всякими там гейзерами, да, вулканами, благо они у нас на Поркере совсем маленькие.
Дорси ощерился и нахальным голосом поинтересовался у главного, но всё же довольно бестолкового эколога:
– Дед, у тебя что, уши заложило? Я разве произнёс вслух слово крыша? У нас на Поркере, если тебе этого ещё не объяснили, есть всего одна, общая для всех крыша из сухой листвы. Так зачем нам, спрашивается, нужна вторая? Я спросил у секонд-магистра совсем о другом, устроит ли гладиаторов такая арена в Прохладе, которую будет окружать шесть огромных алмазных дубов. Навскидку я уже сейчас могу сказать, что она будет раза в три больше этой, только её нельзя будет изменять и двигать, как захочется. Это будет просто здоровенная площадка, вокруг которой ветви алмазных дубов образуют огромный амфитеатр, но никакой другой крыши кроме той, которая у нас уже есть, вельро Лино, над этим колизеумом никогда не будет. Да, вы не волнуйтесь, у нас дождей практически никогда не бывает.
– Да, черт с ней, с крышей, малыш! – Возбуждённо воскликнул Лино Рейтрис – Мне ведь нужно построить арену для сражений и амфитеатр вокруг неё, а не сарай для хранения тарая, я ведь дал слово императору, что на Поркере тоже будет свой колизеум и мне нужно его сдержать. – С силой хлопнув по спине Хальрика, который сидел с задумчивым видом, он спросил его – Ну, что, старый лесной черт, такой колизеум ты согласен построить? Пойми же, дубина ты стоеросовая, в колизеуме проводятся не одни только гладиаторские бои. В этом, например, сегодня будет проводиться первый бой с того момента, как я его построил, но в нём уже трижды собирался народ и вовсе не за тем, чтобы посмотреть на гладиаторов. Да, и в других колизеумах гораздо чаще проводятся всякие торжества, чем гладиаторские бои. Король Сиссар давно уже дал мне своё согласие, но выставил одно условие, уболтать тебя. Ну, что скажешь, старина? Ты согласен?
О таком способе строительства общественных зданий на Поркере Хальрик Соймер ещё ни разу не задумывался. Подперев левой рукой на груди локоть правой и ухватившись ею за свою квадратную челюсть, он принялся равномерно раскачиваться взад и вперед, что свидетельствовало о его глубокой задумчивости. Помолчав минуты две, он, наконец, ответил:
– Лино, я даже не знаю что тебе сказать. Такого на Поркере ещё никто не делал и я не могу гарантировать успеха. А ты что, правда дал слово чести Сорквику или же вы просто базарили об этом по пьянке?
Лино Рейтрис молча кивнул головой, отчего Хальрик озабоченно зацокал языком. Дорси, видя то, что дед не ломает комедию, а всерьёз озабочен этим, громко воскликнул:
– Вельро Лино, если моему деду такое будет не под силу, то мы с ребятами запросто построим для нашего императора такой колизеум, которого не сыскать во всей галактике, клянусь поясом Великой Матери Льдов!
Хальрик Соймер, услышав такое заявление, аж зарычал от негодования, словно любимец всей его семьи синий барс Боська. Постучав себя костяшками пальцев по лбу, он чуть ли не крикнул:
– Юноша, думай своей головой прежде, чем открывать рот и произносить такие клятвы! То же мне, повелитель леса выискался. Ты сначала вырасти в лесу хотя бы одну кривую ветку, а потом болтай.
Лицо Дорси, до этого момента радостное, тотчас сделалось очень серьёзным и сердитым. Бросив недовольный взгляд на деда, он спросил, назвав его по-варкенски насмешливо:
– Або, ты когда-нибудь интересовался, где эта стремительная пооки, твоя внучка Айна, чуть ли не каждый день разбивает свой флайер и при этом никто из патруля не жалуется тебе, что она повредила дерево? Ну, да, тебе же это не интересно. Так вот что я тебе скажу, старый, вредный або, который никогда не интересуется делами своих внуков, Айна готовится к Большим лесным гонкам на флайерах класса "Микро", который состоится через три недели, это открытый чемпионат Поркера, а проводим мы его на трассе, построенной вокруг Сухого Моста и эту трассу, дед, построил лично я, Сумасшедший Ездок, чуть больше года назад. Раньше мы гоняли вдоль Каньона Дьявола, но теперь эта трасса уже два года, как закрыта, но новая трасса намного лучше. Она сложнее, хотя и не такая скоростная. В прошлом году на ней собралось девять тысяч пилотов, а в этом будет наверное вдвое больше. Только на сегодняшний день подали заявки уже двенадцать с лишним тысяч пилотов, но впереди ещё две недели и чем черт не шутит, может быть нам повезёт и мы побьём рекорд Роанлаха.
Хальрик посмотрел на своего внука так, словно видел его впервые. Энергично помотав головой, словно прогоняя наваждение, отчего косички прически-архо хлестнули его по щекам, он спросил:
– Как же ты смог заставить лес выполнить твою просьбу, Дорси?
Его друга, однако, интересовало совсем другое:
– Эй, парень, так ты, что же и есть тот самый Сумасшедший Ездок, который в прошлогодних гонках в классе машин "Микро" обставил в Роанлахских горах саму Ледяную Молнию, маршала храма Корину Мейяр? Говорят, она поставила тогда на кон паломничество к ней. Мне хотелось бы знать, это правда или всё же трёп?
Дорси молча поднял левую руку с золотым браслетом, на котором стояло одно единственное клеймо в виде стилизованного изображения молнии, сделанной из иридия. Лино Рейтрис уважительно покивал головой и немедленно сказал, складывая пальцы в замок уважения к равному:
– Парень, я рад знакомству с тобой. Правда, я считал, что ты минимум раза в четыре старше и подозревал, что Сумасшедший Ездок это какой-то архо из ордена, который специально расплетает перед гонками свою причёску. Как же ты умудрился стать трёхкратным чемпионом империи, Дорси, да, ещё на таких бешенных машинах? Ведь насколько мне это известно, тебе нет ещё и семнадцати лет. Слушай, а это правда, что вы, микрошники, снимаете с вихревиков ограничительную муфту и разгоняете движки до неуправляемого режима? Или это тоже трёп?