— Она что, и вправду горячая? — при мысли о реке, клубящейся паром посреди сугробов, Вика вспомнила их неудачную переправу через вулканическую реку на спине дракона. Та, хоть и не была горячей, но обжигала не хуже кипятка.
— Нет, полноводная просто, вот и не замерзает. Она с северных гор начало берет, — Снуп пожал плечами.
— Может, в низовьях и не горячая, а у истоков очень даже, — в ответ эльф только снисходительно улыбнулся. — Магистр Горгорон не ошибся в расчетах, эта речка — наш проводник.
— Знаешь, куда идти дальше? — Мингир искоса глянул на эльфа и тот кивнул с довольным видом.
— Так, а что насчет ваших женщин? — разговор ушел в сторону, а Вике стало любопытно узнать продолжение истории. Все равно ведь нужно было коротать вечер в компании хозяина дома.
— Кабы я знал, дочка, — хозяин бросил на Вику несчастный взгляд. — Пропали с концами, ни слуху, ни духу от них. Мужики погоревали-погоревали, да смирились. Только Тарс с Заком ушли в лес за своими зазнобами. Ну, что с них взять, ребята молодые были, кровь у них кипела. Там они, в лесу, и сгинули, как снега легли. Поговаривают, что баб наших снежная ведьма к себе увела. Мол, в отместку за свою несчастную любовь решила у мужиков отобрать их подруг.
Лира вытянулась на лавке, положив голову на колени Мингиру, и явно задремала.
— Это еще что за напасть? — лучник повысил голос, но тут же осекся, не желая будить ее.
— Страшилки местные, не более, — вместо Снупа ответил Кириан, слишком, как показалось Ви, поспешно.
— Ну, а куда, по-твоему, наши бабы делись? — подбоченясь, Снуп бросил на Кириана недружелюбный взгляд.
— Откуда нам знать, что ты не выдумал тут все? — тот снисходительно улыбнулся. — Чтоб нас пожалобить да лишний харч выпросить.
— Сдались мне ваши харчи! — Снуп обиженно засопел. — Погрелись? Выметайтесь!
— Куда ж ты нас гонишь в темень? С двумя девчонками. Не по-людски это, — Мингир набычился.
— А ты дружку своему высокородному скажи, чтоб язык прикусил, — Снуп тоже надулся.
— И вправду, сбей спесь, Кириан, — полукровок метнул на эльфа сердитый взгляд. — Прости его хозяин, не серчай. У меня подруга на сносях, не гони нас на мороз, позволь переночевать в тепле.
Скрипнув зубами, Снуп кивнул:
— Ладно, чего уж. Оставайтесь до утра. Но только чтобы, чуть свет, духа вашего здесь не было. Пока староста не увидел, — добавил он чуть тише.
— А что, ваш староста не любит чужаков, — лучник бросил быстрый взгляд на окошки, будто мог что-то разглядеть за покрытым изморозью стеклом.
— Не любит, — хозяин проворчал под нос. — И чужаков не любит, а уж эльфячье отродье так подавно на дух не выносит.
Сон Вики был очень крепок — без сновидений, без образов. Она спала бы так и спала — тепло, мягко — липкая дремота никак не отпускала.
«Ви-и-и!» — поток ледяного ветра просочился сквозь закрытые ставни, и Ви вздрогнула, поежилась от холода и открыла глаза. В мутное заиндевелое окошко лился дневной свет. Сердце у Вики екнуло, и девушка резко села на лавке, которая послужила ей кроватью в эту ночь. На соседней лавке, уютно завернувшись в меховой плащ Мингира, посапывала Лира, на полу вповалку возле очага спали Мингир и Кириан. Хозяина видно не было.
Холодок пробрался под меховой плащ, и нехорошее предчувствие мигом оформилось во вполне осязаемую неприятность, когда во входную дверь ударилось что-то тяжелое.
— Мингир, подъем! — Вика вскочила с лавки и бросила полный ужаса взгляд на свой посох, который с вечера так опрометчиво оставила у входа.
Оба, лучник и эльф, мгновенно подхватились, разбуженные одновременно ее криком и стуком в дверь. В тот же момент дверь распахнулась, а на пороге среди клубов пара врывающегося внутрь мороза, показалась темные силуэты людей.
— Какого дьявола?!! — стрелок спросонок неловко подхватил лук — в отличие от Вики от не откладывал оружия далеко — и натянул тетиву. — Стой, где стоишь! Ты у меня на кончике стрелы!
Недолго думая, Мингир прицелился в дверной проем, из которого продолжал валить густой пар.
— Господин староста, при нем и вправду лук вчера был, — до слуха Ви донесся простуженный голос Снупа.
— А что, кто-то не верит? — стрелок зло скривился и выпустил стрелу аккурат в притолоку и тут же наложил следующий снаряд.
Толпа испуганно отпрянула, зашушукалась, и из-за паровой завесы прозвучал грубый мужской голос:
— Не стреляй, чужеземец, давай потолкуем.
И внутрь домика, пригнув голову, шагнул высокий дородный мужчина в меховом тулупе, очевидно, староста поселка.