Очередная волна чжурчжэней стала забрасывать императорских копейщиков не только стрелами, но и дротиками[10]. Они насквозь пробивали громоздкие щиты и накрепко застревали в них. Щиты стали невероятно тяжёлыми и неповоротливыми, но бросить или опустить их означало оказаться лёгкой добычей варварских арканов. При любой возможности они выдёргивали из строя опустивших щиты копейщиков и волокли их прочь.
Одна колонна лучников сменяла другую, и императорским солдатам второго и последующих рядов теперь приходилось защищать щитами не только себя, но и стоящих впереди товарищей. Засвистели дудки, и фаланга дружно прикрылась щитами сверху, но стрелы всё равно находили своих жертв.
Особенно доставалось новобранцам. Оказавшись лицом к лицу с реальной угрозой, они совершенно забыли о том, как следует защищаться от стрел, падающих навесом.
Страшные раны товарищей вызывали ужас. Офицерам с большим трудом удавалось сдерживать панику, а стрелы все продолжали собирать кровавую жатву. Казалось, этому не будет конца…
В воздухе ещё шелестели стрелы, когда послышался мерный, набирающий скорость грохот тысяч копыт. Тяжёлая конница чжурчжэней начала разбег. Дружно опустились копья. Солнце тысячами искрящихся бликов брызнуло с их трёхгранных боевых жал. Фаланга застыла. Монолитный строй всадников неумолимо приближался. Ожидание столкновения становилось невыносимым. Воздух вибрировал от напряжения. До сшибки оставался миг.
Таранный удар тяжёлой конницы был страшен. Треск ломаемых копий и щитов, хруст костей, крики боли и ненависти, стоны умирающих и раненых слились в сплошной рёв. Чжурчжэни смяли первые шеренги императорского войска. Опрокинутые тела копейщиков и выбитые из сёдел варвары валились под копыта лошадей, где тут же превращались в кровавое месиво. Потери с обеих сторон были ужасающими.
Но фаланга устояла. Опытные ветераны быстро и слаженно занимали места погибших. Пытаясь восстановить строй, они безжалостно топтали тела упавших на землю товарищей, вбивая их в красную маньчжурскую пыль.
Началась яростная схватка. Варвары, демонстрируя чудеса беспримерной храбрости, вламывались в порядки копейщиков, пробивали бреши и рубились до последнего.
Но первый страх перед таранным ударом прошёл. Опытные пехотинцы слаженно сдёргивали смельчаков с коней и восстанавливали строй. Из тел убитых людей и коней образовались завалы. Сохранять строй в такой обстановке становилось всё труднее.
В монолите фаланги появились многочисленные бреши. Этим немедленно воспользовались чжурчжэни: не считаясь с собственными потерями, они усилили натиск и глубоко вклинились в порядки императорской пехоты.
Чтобы выровнять строй, фаланга отступила, оставив часть копейщиков сдерживать атаку варваров. Это помогло ей сомкнуть ряды и восстановить нарушенный строй. Пожертвовав третью ветеранов, фаланга вновь стала неприступной.
С брошенными копейщиками было хуже. Сдерживая яростный напор чжурчжэней, несколько тысяч оказались в окружении. Заняв круговую оборону, они отчаянно отбивались от осатаневших от крови варваров. Чжурчжэни накатывались волна за волной, но толчея сражения и нехватка места для разгона не позволяла им применить излюбленную тактику – таран.
Ветераны оттянули на себя противника и дали императорскому войску время перегруппироваться, но силы были не беспредельны. Их командиры понимали, что в таком темпе боя долго не продержаться, и решили пробиваться к фаланге. Медленно, шаг за шагом, ветераны начали отступать.
Но варвары не желали отпускать добычу. Вызвав лучников, они стали расстреливать отступающих, в первую очередь выбивая тех, кто был вооружён копьями. Ситуация стала угрожающей. К счастью ветеранов, стрелы у чжурчжэней закончились, и они унеслись к обозу пополнять запасы. Их место заняли тяжеловооружённые всадники. Прозвучал сигнал рога, и конница пошла в атаку…
Ещё после первой сшибки многие из окружённых хуэйцзунцев лишились копий, а тех, у кого они остались, выбили лучники. Против копий и длинных чжурчжэньских мечей пехотинцам пришлось обороняться тесаками. Варвары поняли, что в схватке наступает перелом, и яростно набросились на практически беззащитных хуэйцзунцев.
Началась бойня. Ветераны отчаянно сопротивлялись, но их порядки были разорваны и смяты. Конное море степняков обтекало очаги сопротивления и рубило, рубило…Тот десяток минут, что окружённые копейщики подарили своим товарищам, позволил императорской армии справиться с последствиями таранного удара. Оставшиеся ветераны сменили истерзанные шеренги, и фаланга, прикрывшись щитами, двинулась вперёд. Увязшие в сражении чжурчжэни оказались зажаты между напирающими сзади соплеменниками и монолитом наступающей пехоты противника. Длинные копья хуэйцзунцев пробивали доспехи, вышибали из сёдел и калечили лошадей. Всадников кололи и резали со всех сторон. Императорская пехота медленно, но неумолимо перемалывала застрявшую конницу.
10
Дротик – короткое копьё; часть его древка защищалась железом, чтобы в случае попадания его в щит щитоносец не мог дотянуться мечом до деревянной части дротика и обрубить его.