Второй отряд, численностью в две тысячи всадников, отделился от основной массы засадного отряда и с жутким воем понёсся за спинами оставшихся без прикрытия хуэйцзунских новобранцев. Чжурчжэни на полном скаку кололи и рубили, сея панику и неразбериху.
Задачу третьего, основного отряда, полученную перед сражением, Андрей решил несколько изменить, внеся в план Агуды собственные коррективы.
Вместо удара в центр он решил уничтожить основную и самую опасную часть китайского войска – императорскую гвардию. Этот отряд состоял только из тяжеловооружённых всадников, а противодействия набравшей разгон кавалерии практически не существовало.
Хуэй-цзун, отдав приказ гвардии о переброске, невольно подставил их под удар конницы Андрея. Такого подарка упускать было нельзя. Ничего не подозревающие гвардейцы, построившись в походные порядки, ещё бежали на охват противника, когда за их спиной вырос семитысячный кулак тяжёлой конницы чжурчжэней.
В считаные минуты цвет хуэйцзунской армии был сметён и растоптан. Не давая китайцам опомниться, Андрей развернул свой отряд и нанёс сокрушительный удар в тыл левого фланга противника. Он легко проломил ряды новобранцев и, оставляя за собой широкую просеку из трупов, прошёлся по их тылам. Китайцы, спасаясь, смяли соседние шеренги и бросились в стороны. Хаос и неразбериха, устроенные отрядом Андрея, произвела и эффект разорвавшейся бомбы. Перепуганные новобранцы, не понимая, что происходит в их тылу, сломали строй и заметались. Кругом слышались крики: «Мы окружены! Спасайтесь!»
Офицеры мечом, матом и зуботычинами наводили порядок, но монолит фаланги уже нарушился. Ветераны ослабили напор, и почти обречённый правый фланг чжурчжэней вырвался из свалки. Сохранившие копья всадники перегруппировались, построились двумя клиньями и, разогнав коней, нанесли удар по противнику. Китайская фаланга раскололась на три части. Правый фланг был оторван от центра, но сохранил строй, а левый – рассыпался на отдельные очаги сопротивления.
Китайская армия отчаянно сражалась. Оправившись от удара в спину, офицеры центра императорского войска храбростью и мечом собрали и сплотили вокруг себя остатки ещё многочисленного войска. Центральная часть фаланги свернулась в гигантский полукруг и, ощетинившись копьями, стала отступать к оторванному от общего строя и избиваемому лучниками Андрея правому флангу.
В случае их объединения армия императора вновь могла стать силой, способной переломить ход сражения. Но такой манёвр обрекал разгромленный и разрываемый на куски левый фланг армии на полное уничтожение.
Видя, что центр и правый фланг императорской армии могут объединиться, Андрей вывел своих чжурчжэней из боя. Оглядел значительно поредевший отряд и смахнул с лица пот. Затем качнулся вниз, подхватил с земли брошенное копьё и высоко поднял его над собой:
– Копья!
Бойцы отряда стали подбирать с поля боя брошенные копья. Убедившись, что большая часть отряда вооружена, он зычно скомандовал:
– Клин! – и, толкнув пятками коня, двинулся вперёд.
Подчиняясь команде вождя, чжурчжэни устремились за ним. Андрей нацелился на изрядно потрёпанный тыл центра хуэйцзунского войска и стал разгоняться. Его боевой клин легко вскрыл оборону новобранцев и, ворвавшись внутрь фаланги, почти насквозь проломил её.
Закипела отчаянная схватка. Сбив в сторону нацеленное в него копьё, Андрей обрушил меч на голову ближайшего пехотинца. Копейщик скривился от боли и повалился на землю. Андрей бросил коня в образовавшуюся брешь и раскроил морщинистое лицо китайца, который был справа. Навстречу летело жало багра, и, увернувшись от стального крюка, он рубанул открывшегося пехотинца сверху вниз. Кровь фонтаном брызнула из разрубленной шеи.
Справа и слева мелькали клинки, жала копий, крюки. Вокруг слышались ругательства и крики атакующих, стоны боли и хрипы умирающих.
Почувствовав за спиной движение, Андрей пригнулся, и копьё пронзило пустоту. Качнувшись в сторону напавшего, он толкнул меч вдоль древка копья и срезал с него пальцы. Однако в этот момент его уже атаковали двое других. Он откинулся назад, и над ним пролетели жала копий, после чего Андрей тут же бросил тело вверх. Первый из нападавших не ожидал от всадника такой прыти и не успел отдёрнуть копьё. Андрей рассёк ему плечо вместе с ключицей и перехватил орудие. Чжурчжэнь, скакавший за ним, бросил коня на второго копейщика. Тот не успел закрыться, и срубленная часть его черепа вместе с кожаным шлемом, кувыркаясь, отлетела в сторону. Андрей нанёс копьём несколько ударов в противника. Копьё застряло – пришлось оставить его. От мелькания клинков и копий рябило в глазах. Уходя от нацеленного в него багра, Андрей бросил лошадь в сторону. Обученный конь, побывавший во многих сражениях, сам был оружием. Сбив грудью китайца, он встал на дыбы. Пехотинец выронил оружие и опрокинулся на землю. Конское копыто обрушилось на него сверху, и голова несчастного лопнула, как арбуз. Жеребец вошёл в раж и хватил зубами следующего хуэйцзунца, тот отчаянно заверещал и, выронив оружие, схватился за плечо. Кто-то из толпы ткнул коня багром. Он заржал и взвился на дыбы. От этого скачка Андрей чудом удержался в седле и с досадой дал шенкелей. Конь прыгнул вперёд и вынес его в гущу солдат с цепами. Китайцы от неожиданности шарахнулись в стороны.