— Меня заверили, что для тебя создадут все условия. Ты зарекомендовала себя как знаток языка древних, так что нам нужна твоя светлая голова. Вейланду очень не терпится узнать, что там внутри, — невесело усмехнувшись, сообщил Флейм, сложив руки на груди. — Где ты видела подобные надписи?
— В антарктической пирамиде, но их было мало, — пожала плечами Вероника. – Хм, все условия, да? — Флейм кивнул, ожидая подвоха от хитро прищурившейся девушки.
— А если я захочу пожить где-нибудь среди руин? — выдала вдруг она с задорной усмешкой.
— Ну, поставят тебе уютный фургончик… Где ты там хочешь?
— Возле арены, это такое строение, похожее на амфитеатр, я на снимках видела, там еще столбы вертикальные стоят.
— Понял, завтра все установят. Что-то еще? Сладости, джакузи, шампанское с устрицами… — ехидно поинтересовался профессор.
— Пф… — Вероника не выдержав, засмеялась. — Хватит бассейна с лепестками белых роз и чтоб меня никто не трогал.
— Будет исполнено, — шутливо склонился в поклоне Флейм и рассмеялся вместе с девушкой, на миг отбросив все свои подозрения. Вероника потерла ноющие вики, рядом с гробницей ей стало вдруг нехорошо, на сознание давило присутствие древней королевы, это была она, все всякого сомнения.
— Спасибо, Вероника. Ты побледнела, может, сходишь к врачу, проверишься? — встревожился Флейм, заметив состояние девушки.
— Профессор, там матка, она жива, спит. Она очень древняя, ее ментальное поле просто невероятно сильно, и все что она хочет — это свободы и мести, — Вероника слегка пошатнулась, почувствовав головокружение. Она, поморщившись, восстановила равновесие под встревоженным взглядом Флейма, он уже приготовился подхватить ее на руки, если девушка вдруг упадет в обморок. — Я в норме, пойду-ка я отсюда, — девушка поспешила покинуть внезапно ставшее мрачным место, чувствуя, как во рту снова появился металлический привкус и запах крови, как тогда.
Мужчина озадаченно посмотрел ей вслед. Оказывается, она чувствительна к ментальному воздействию королевы, и каким-то образом ощущает его, возможно, так проявляется латентная телепатия. Лишь бы люди Вейланда не прознали об этом стихийно проявившемся свойстве девушки, иначе ее ждет весьма незавидная судьба.
***
Вероника невольно поежилась, идя по широкому проходу между величественными зданиями, возвышавшиеся по обеим сторонам дороги, поросшие дикими травами и лозой. Проводить девушку до ее нового обиталища вызвался Ким, сославшись на то, что ему все равно делать нечего, за него всю работу автоматика делает, чем вызвал неудовольствие своих коллег, которые безуспешно бились над расшифровкой. Так что он, прихватив пакетик семечек со своего стола, поспешил убраться подальше, пока от них чем-нибудь тяжелым по голове не прилетело.
— Тут еще несколько команд в руинах болтается, кстати, здесь постоянно патрули вояк ходят, так что в одиночестве ты не останешься. Ну, я еще буду приходить к тебе в гости. А чего это тебя в такую даль послали?
— Да я сама попросила. Не люблю когда много народу, буду сидеть, медитировать над этими надписями, вдруг муза по голове стукнет лирой и меня осенит, — с улыбкой пояснила Вероника. — А еще я хочу нарисовать реконструкцию этих строений, представить, как здесь все было раньше.
— Ну, ясно, ты прямо как учитель Флейма, одиночка. Он тоже где-то здесь ходить должен.
— Мы уже пришли? — спросила Вероника через какое-то время. Дорога их вывела на широкую площадку, впереди виднелся небольшой прямоугольный из сероватого металла бокс с несколькими окнами, казавшийся нелепым и неуместным на фоне высоких концентрических ступеней амфитеатра.
- Ага, вон твое обиталище, — кивнул Ким и бодрым шагом, чуть ли не вприпрыжку помчался вперед. Подергал ручку двери, скорчил обиженную мину, обернувшись в сторону неторопливо шагавшей девушки. Ким с нетерпением переминался у входа, дожидаясь, пока Вероника подойдет и проведет по замку своей картой.
— Ну… это, конечно не номер класса люкс, но сойдет, — заявил он, заглядывая поверх плеча девушки. Длинный стол у стены, доска для снимков с подсветкой, ноут на столе поменьше, кресло, шкафчики для образцов, узкая медицинская кушетка у стены, металлические полки.
— И где же я спать буду? — удивилась Вероника, пройдя внутрь, немного растерявшись.
— А давай поищем твою спальню, — с азартом предложил Ким, и принялся открывать все дверцы подряд, с любопытством заглядывая внутрь.
— Кажется, я нашла, — Вероника заглянула за неприметную дверь, она вела в короткий коридор, который заканчивался крошечной душевой и спальней напротив, с узкой двухъярусной койкой. Девушка недовольно поморщилась, за последнее время избалованная комфортом, пребывая среди сотрудников компании.
— Лучше уж в палатке жить.
— Не-е, в палатке холодно, комары кусаются, трава колется, а тут чистенько, уютненько. Смотри, тут даже обогреватель есть, — подбодрил Ким девушку, вытащив откуда-то с нижней полки пузатый округлый цилиндр с оранжевым конусом. — Армейская штучка, с ним даже зимой не замерзнешь. — Одобрительно прищелкнул он языком, осмотрев устройство со всех сторон, и поставил находку на пол.
За несколько дней Вероника привыкла к скудному комфорту своего обиталища, Ким навещал ее время от времени, принося с собой свежие новости, которые сводились к одному — ребята психуют, начальство давит, шифр не разгадан, код так подобрать и не удалось: просто крутятся колеса вхолостую и все тут.
Вероника сидела на ступенях арены, держа этюдник на коленях, задумалась, обводя взглядом небольшой амфитеатр, в воображении стараясь представить как же он выглядел многие века назад. Клейтон приучил ее делать наброски находок и руин во время раскопок, говорил — через рисунок пусть даже самый кривой и неумелый, приходит понимание. Понемногу начинаешь представлять, как бы выглядело то или иное здание в те далекие времена. Постепенно в воображении складывается картинка, проявляются краски, улицы заполняются гомонящим народом. И пусть это всего лишь игра воображения, важно понимать — любое озарение или открытие не приходит просто так, за ними стоит упорная, кропотливая работа и анализ материалов.
***
Вероника обнаружила себя сидящей среди толпы, но никто не обращал на нее внимания, все взгляды были устремлены на арену. Трещины в стенах и мостовой исчезли, как и пучки трав, проросшие между стыков, арена заполнилась массивными фигурами, сидевших и стоявших охотников. В лучах клонящегося к горизонту солнца сверкали начищенные доспехи и оружие, в воздухе повис горьковатый запах мускуса, азарта и ожидания, вокруг раздавались басовитое урчание и пощелкивание. С пьедестала в дальнем конце арены поднялся рослый охотник в черном длинном плаще, он что-то прорычав, поднял руку вверх, взметнув копье. Это был сигнал к началу состязания.
Над ямой арены выдвинулись каменные острые шипы, не позволявшие добраться до зрителей опасному зверью. Одновременно поднялись три решетки. На середину арены, свободную от резных каменных столбов вышел мускулистый воин, поприветствовав охотника в плаще и зрителей, он стал невозмутимо дожидаться своих соперников. Зрители выкрикивали что-то одобрительное, девушка все никак не могла разобрать рычащих фраз, хотя язык был ей знаком. Из тени колонн, шипя, выползли существа из ее детских кошмаров, она вздрогнула, сжавшись от ужаса, когда да нее донесся до боли знакомые звуки и скрежетание когтей тварей. Рядом успокаивающе заурчал охотник, слегка склонив к ней голову, Вероника изумленно оглянулась, но внимание снова привлекли действия, разворачивающиеся на арене.