— Проклятье! И как же мне теперь продолжать поиски?.. Надеюсь, Шенʼкнед не попал в эту же ловушку…
— Вee’рр’наа? — раздался сбоку голос с крайней степени офигевания. Стена по правую руку стала прозрачной.
— Фарзен-дхан’кл! — Вероника вскочила на ноги и прижалась к стене, не веря свои глазам. — А ты похудел… любимый… я нашла тебя… — слёзы катились по щекам градом, она хотела обнять его, прижаться к его груди. Узкая ладошка сквозь прозрачную преграду прислонилась к широкой ладони яута.
Они так близко… и нет никакой возможности прикоснуться друг к другу. Казалось, хуже этой пытки нет ничего. Внезапно стена между ними растворилась, поскольку специальные датчики зафиксировали повышенный уровень феромонов. Вероника буквально упала в его объятия. Фарзен-дхан’кл не медля притянул к себе любимую уманочку, гладил, перебирая волосы, заплетенные наподобие валар, смотрел в разноцветные глаза, любовался ею и не мог налюбоваться. Руки ласкали покрытое шрамами нежное тело, вызывая стоны вожделения, уманка изгибалась в его объятиях, прижимаясь всем телом, покрывая поцелуями всё, до чего могли дотянуться её нежные губы. Он обхватил жвалами её личико в сладком затяжном поцелуе, опускаясь на пол вместе с нею на руках, так чтобы она оказалась сверху. Переведя дыхание, он подозрительно принюхался.
— От тебя пахнет другим самцом…
— Мне пришлось переспать с Вожаком, — виновато произнесла Вероника, чувствуя как бисеринки пота скатываются по ложбинке между грудей.
— Это поправимо… отныне на тебе будет только мой запах, — чувственно прорычал Фарзен-дхан’кл, снова целуя свою возлюбленную.
— Фарзен-дхан’кл… пожалуйста, пожалуйста… — нетерпеливо постанывала Вероника, желая как можно скорее ощутить его в себе, изнемогая от горячих ласк. Подготовив узкое лоно уманки, он осторожно начал погружаться в горячее, подрагивающее нутро, придерживая её бедра, с трудом удерживаясь от того чтобы не начать драть её. Вероника старалась как можно больше расслабить мышцы влагалища, помогая партнеру проникать в неё. Казалось, что она вот-вот взорвётся от переполнявших всё её существо чувств. Фарзен-дхан’кл начал бережно двигаться в ней, постепенно ускоряя ритм, не переставая ласкать язычком соски и губы любимой, ловя каждый стон и вздох. Ей казалось, что она парит где-то высоко, на крыльях счастья в тёплом безбрежном океане безграничной любви, что навсегда соединила их воедино. Вероника без сил растянулась на его могучей груди, счастливо улыбаясь, радуясь этой незабываемой неге и долгожданному чувству единения.
— Ох, ты, вот это жаркая встреча! — раздался чей-то ехидный голос неподалёку, — такого качественного секса я давненько не видал!
— Кжии-т я забыл установить непрозрачность, — сдавленно прорычал Фарзен-дхан’кл, сделав неуловимый жест рукой.
— А кто это был? — хмуро поинтересовалась Вероника, не меняя положения тела и не открывая глаз. Ей сейчас было лень даже голову поднять, настолько она устала.
— Сосед по заключению, — снисходительно фыркнул Фарзен-дхан’кл, блаженно прикрыв глаза, — отдыхай… мы здесь надолго.
Вероника проснулась от чьего-то пристального взгляда, подняв голову, она встретилась с глазами какого-то незнакомого мужика, чьё тело покрывали странные татуировки.
— С добрым утром, красавица, — усмехнулся незнакомец. — А ты горячая штучка…
Вероника возмущенно вспыхнула, прикрыв груди густыми дредами, сидя на узком ложе. Фарзен-дхан’кл подал ей кусок жареного мяса и стакан с водой, не обращая внимания на бесцеремонного соседа. Поев, она легла на бок, наблюдая за разминкой любимого, и как он готовится к медитации. Немного подремав, Вероника чувствовала, что полностью отдохнула.
— Фарзен-дхан’кл, а как ты вызываешь непрозрачность?
— Просто представь это и всё. — Ответил яут, не открывая глаз.
Со второй попытки Веронике это удалось. Стараясь не обращать внимания на свою наготу, она принялась выполнять разминочные упражнения. Медитация не задалась с самого начала, Веронике не получалось расслабиться, покоя не давало присутствие рядом того, кого она давно желала и очень любила.
— Вee’рр’наа, ты не сосредоточена, держи свои феромоны под контролем, — с усмешкой прорычал яут.
— Во-первых, мне дали клановое имя Ларвеш, во-вторых… когда ты рядом, это довольно сложно.
— Прости, я забылся, ведь ты теперь Воительница с именем. — Извиняясь, прорычал Фарзен-дхан’кл,
— А еще я не привыкла быть постоянно голой… — недовольно проговорила Вероника, по привычке пытаясь нащупать любимый кулон на шее, — эти сволочи забрали папин подарок и военный жетон, ладно хоть унтары не сняли.
— Ларвеш, очисть свой разум… и постарайся успокоиться. Помни о зазине.
— Ну хорошо… — Вероника закрыла глаза, сидя в позе медитации, стараясь абстрагироваться от внешних неудобств, вздохнув, расслабилась, давая разуму «поплыть» по ментальному полю. Здесь оно выглядело весьма странно: всполохи оранжевого, переплетение голубоватых линий, опутавшие все пространство словно мерцающая паутина, желтоватый оттенок апатии и обреченной печали и лишь совсем рядом билась мотыльком безумная надежда.
После медитации они по очереди ополоснулись в тесной душевой кабинке. Фарзен-дхан’кл сидя на полу поглощал свою порцию жесткого пережаренного мяса, не переставая любоваться расхаживающей перед силовым полем у «входа» уманкой. Она окрепла, изящные мускулы рельефно выделялись под тонкой, бархатистой кожей. Многочисленные шрамы от плетей, кислоты и когтей повествовали не хуже слов рассказчика о непростом жизненном пути, что пришлось пройти ей, прежде чем она его нашла. Не потеряла надежды, не утратила веру в то, что он жив. Другая самка давно нашла бы себе достойную пару, но только не она. Все это время уманка умудрялась хранить ему верность, сберечь едва зародившееся чувство в своём нежном сердечке.
— Сколько времени прошло с тех пор?.. — поинтересовался он между делом, имея ввиду тот случай в храме Предка.
— Больше пяти лет, Фарзен-дхан’кл… — Вероника глубоко вздохнула, обратив внимание на миску в руках странного мужчины, — а что это такое у тебя?
— Еда… — коротко ответил тот, стуча пластиковой ложкой по дну.
— А почему этот автомат такое же не выдает? — поинтересовалась девушка, которой кусок уже в горло не лез, хотя организм настоятельно требовал пищу.
— Потому что он там живёт, — хмыкнул мужчина в ответ, швырнув пустую посуду в угол комнаты. Грязная тарелка казалось куда-то провалилась сквозь пол, или растворилась. Более точно Вероника не смогла разглядеть, настолько все быстро произошло. Обернувшись в сторону своей камеры, она решительным шагом направилась к автомату по выдаче пищи. Потыкав кнопочки наугад, она получила миску с беловатой массой.
— На вкус как овсянка, — вынесла она вердикт, попробовав на вкус «кашу».
— Неплохо вы устроились, — недовольно проворчал мужчина, — двухместная камера, в местных застенках это почти что дворец.
Вероника поставила пустую миску на пол, та тут же исчезла.
— Интересный феномен, — пробормотала она, — этот материал явно распознает где органика, а где не органика… но при этом только напоминает неорганическую структуру, поскольку она более привычна для нашего восприятия, — Вероника потыкала ногтём стену, на ощупь это был то ли пластик, то ли мрамор. Теплый и холодный одновременно. Когда они вместе с Фарзен-дхан’клом уснули на полу, она не капли не замерзла, в помещении постоянно поддерживалась комфортная для них температура. Учитывая то, что она способна дышать в родной атмосфере яутов, скорее всего регулировалось так же содержание необходимых газов.