Вероника переборов внутреннюю дрожь, надела топ и шорты, накинула сверху тонкую кофту и вышла к нему. Под крышками оказалось жаркое из местного травоядного, овощное рагу и скромная фруктовая нарезка. Фарзен-дхан’кл учуяв аппетитные запахи приготовленного мяса, почувствовал, что слегка проголодался. Взяв руками наиболее сочный кусок, он отправил его в рот и наткнулся на изумленный и немного ошарашенный взгляд уманки.
— Прости… я не знала, что вы едите руками — смущенно пояснила Вероника и придвинула к нему чашу для ополаскивания рук. Процесс жевания яута для нее выглядел странным. Она, стараясь не отрывать взгляда от своей тарелки, возила вилкой и ножом, без особого аппетита поедая жаркое. Фарзен-дхан’кл доел оставшееся мясо. Вероника разлила по бокалам вино, воину по ее просьбе предоставили кубок. Официант удивился причуде девушки, но предоставил необходимую посуду еще ранее до прихода яута. Фарзен-дхан’кл заметил удивление уманки, с неудовольствием отмечая, что манеры снова его подвели. Он выпил красный терпкий напиток залпом, в то время как уманка погрев хрупкий сосуд в ладонях, пила вино неторопливыми небольшими глотками. Раздраженно фыркнув, он потянулся к вазе с фруктами. А чего она ожидала от Охотника? Великосветских манер? Он не Элдер и не аттурийский вельможа чтобы утруждать себя ненужным и бесполезным этикетом. Он почуял, как от нее начал исходить запах разочарования и сомнения.
— Как тебе жаркое? Я просила мясо жарить не слишком долго.
— Уманы умеют готовить… благодарю, угощение мне понравилось. Что это за напиток? Он слишком слабый для алкоголя. — Фарзен-дхан’кл наполнил свой кубок до краев.
— Это вино двадцатилетней выдержки, как мне сказали. Красное сухое, его обычно подают к мясу. — С улыбкой пояснила Вероника, отпивая из своего бокала. — Люди пьют его, чтобы оттенить вкус блюда, для расслабления во время неспешной беседы. У нас есть и более крепкие напитки, но мне показалось, вино будет более уместным для подобной встречи.
— Что это означать?
— Ну, например я недостаточно хорошо тебя знаю, чтобы предлагать выпить пива или виски за компанию. Эти напитки больше для друзей и знакомых — с улыбкой пояснила Вероника, постепенно успокоившись, странное возбуждение постепенно отступило — а от запаха мартини или водки мне плохо, так что… пришлось остановить свой выбор на вине.
— Странный у вас обычаи. — Пожал плечами Фарзен-дхан’кл, допивая остатки вина.
Вероника улыбнулась, словно извиняясь.
— Уже поздно мне пора, завтра нужно рано вставать. — Произнесла она, стараясь не смотреть ему в глаза, поставив опустевший бокал на стол.
— Благодарю за угощение… — мягко проурчал Фарзен-дхан’кл, поднимаясь с удобного мягкого сиденья укрепленного металлического массивного стула.
Вероника, поднявшись из-за стола следом, улыбнулась и кивнула ему. Яут в один шаг преодолел расстояние, разделявшее их, и впился в мягкие губы уманки крепким поцелуем. Вероника, нервно облизнула губы, приводя дыхание после затяжного поцелуя воина. От него снова исходил манящий властный запах.
— Спокойной ночи, Фарзен-дхан’кл — холодно произнесла девушка, отстраняясь, ему пришлось, стиснув клыки, отпустить несговорчивую уманку.
Дверь закрылась, разделяя их в ночи. Фарзен-дхан’кл лукаво усмехнулся, сверкнув изумрудными глазами и одел маску.
«Сладких снов моя самочка, скоро ты станешь моей, ты подчинишься мне»
Вероника, тяжело дыша, облокотилась спиной о холодный камень двери, прикрыв глаза во внезапно накатившей истоме. Она снова едва не подалась его чарам! Девушка скинула кофту и улеглась в постель. Сытный ужин и выпитое вино быстро сморили ее, и девушка погрузилась в сон.
Ей снился Фарзен-дхан’кл, он пришел к ней, каким-то образом преодолев заслоны дверей. Она сидела на нем верхом, исследуя грудь и лицо воина, провела по перепонке между жвалами язычком, томно изгибаясь перед ним. Его руки ласкали тело уманки, теребил языком соски. Она страстно стонала, поддаваясь его ласкам. Фарзен-дхан’кл уложил ее на пол, не переставая ласкать, опускался ниже, исследуя языком ее гибкое тело. Он раздвинул ей ноги, его язык погрузился в глубину женского естества, обхватив бедра Фарзен-дхан’кл ласкал самые сокровенные уголки, то и дело задевая чувственную точку. Вероника вскрикнула и задрожала от наслаждения, стонала, извивалась перед ним, молила и рычала, изнемогая от желания. Оторвавшись от истекающей влагой киски Фарзен-дхан’кл, вытер рукой женские соки и придвинулся к лицу Вероники, одновременно погрузив три пальца в ее лоно, ритмично ими задвигал, в то время как раздвоенный язык ласкал соски.
— Пожалуйста, пожалуйста … — простонала девушка, покрывая поцелуями его шею, слегка прикусывая кожу зубками. Фарзен-дхан’кл добавил еще палец, наконец, решив, что лоно уже достаточно растянуто, чтобы безболезненно принять его, он медленно погрузился в уманку. Вероника судорожно вцепилась в его плечи, наслаждаясь каждым движением внутри себя, ее тело содрогалась в экстазе от острых ощущений, которые дарил Фарзен-дхан’кл. Так хорошо с мужчиной ей не было никогда. Воин оказался нежным и осторожным любовником. Вероника, не помня себя, отдавалась ему полностью и без остатка, как в первый раз. Утомленная ласками, она уснула у него на груди.
Вероника проснулась в постели одна, приподнявшись на локте, отметила, что двери по-прежнему закрыты, и снаружи отпереть их не было возможности. Шорты и трусики на ней промокли насквозь. Покраснев, Вероника кое-как привела себя в порядок и переоделась. Открыв дверь, она заметила Фарзен-дхан’кла, сидевшего возле бассейна, рядом с ним лежала сумка из кожи какого-то животного.
— Я тебе приготовить подарок — нежно проурчал он и вытянул из мешка у своих ног украшенный череп человека. Вместо глаз сияли сапфиры, а череп был покрыт серебром. — Достойный трофей для такой храбрый самка, как ты. Это принадлежать уман, что покусился на твою честь.
— Фарзен-дхан’кл, он великолепен, спасибо — Вероника бережно приняла жутковатый подарок, все еще недоумевая. — Скажи, ты… я тебе снилась сегодня ночью?
— Возможно… — бархатисто проурчал Фарзен-дхан’кл, лукавым взглядом покосившись на нее из-под маски.
— Так ты! Ты влез в мой сон! — задохнулась красная от возмущения Вероника, едва не запустив подарок в его голову — да как у тебя наглости вообще хватило! — она развернулась, намереваясь закрыться в своем жилище до тех пор пока он не уйдет.
— Я желать тебя… — чувственно проурчал он, прижимаясь к ней со спины. Острые клыки нежно укусили ее за шею, Вероника задрожала от возбуждения, шумно задышав. Кольцо сильных рук не дали ей вырваться — почему ты бояться слияния?
— Пусти меня… не надо — простонала девушка, когда он уверенно запустил пальцы ей под топ, горячая ладонь накрыла холмик груди, его дыхание обжигало кожу.
— Я видеть твое желание и страсть… во сне… — урчал он, водя когтем вокруг соска, уманка сдерживала стоны, непроизвольно выгибая спину. Шелковистая кожа бедер заводила его, паховый доспех стал тесен. Он толкнул уманку, опрокидывая, поставив на четвереньки, сорвал с бедер тряпки, подавляя слабое сопротивление.
— Нет! Прошу! — взмолилась Вероника, дрожа от желания и страха… снова это насилие над собой пережить она не сможет. Нечто горячее и упругое вошло в нее, она закричала от боли, острые когти впились ей в плечи, самец властно овладевал ею, подавляя волю. Ее крик и его победный рык слились в одно целое. Между ног онемело, она чувствовала, как что-то течет по внутренней стороне бедер, опустив взгляд вниз, девушка увидела, что тонкая струйка крови медленно натекла в небольшую лужицу под ней. Самец резко вышел из нее, и девушка без сил завалилась на бок, не в состоянии пошевелится. Вероника в ужасе проснулась, хватаясь за горло, вся в холодном поту. Фарзен-дхан’кл, он вошел в ее сон и превратил его в кошмар… неужели теперь придется сутками не спать лишь бы он снова не сотворил этого с нею? И где кончается граница сна и где начинается явь?