"Серьезно, ты выглядишь как сексуальный ассасин". Моя лучшая подруга смотрит на меня сверху вниз, перекинув одну из своих длинных ног через колено.
"Ну, ты бы знала". Я приподнимаю брови, и она хмыкает, шлепая меня рукой.
"О, только не начинай снова. Ты прекрасно знаешь, что я всего лишь политический советник". Она закатывает глаза и смотрит в окно.
"Ммм, конечно". Я смеюсь. Я познакомилась с Ро в университете, где она специализировалась на политологии и изучала русский и арабский языки. Она также свободно владеет французским, а также немецким, испанским и еще примерно шестью языками.
Наверное, не принято приглашать свою девушку на ночь в город, когда ты пытаешься соблазнить своего татуированного, потенциально убийственного преследователя. Но я на девяносто девять процентов уверена, что Ро — агент ЦРУ под прикрытием и сможет сама разобраться. Ее длинные ногти цвета каберне постукивают по ручке двери автомобиля, а глаза выныривают из окна на каждом перекрестке, как будто она мысленно запоминает название каждой улицы.
Нет ничего конкретного, что заставляло бы меня так думать. Это сочетание множества мелочей, которые собираются вместе, как кусочки пазла. Я знаю все части этого пазла, поскольку выросла в окружении людей, которые вели двойную жизнь. Например, мой отец: уважаемый бизнесмен, любимый мэр, обожаемый семьянин и самый опасный криминальный авторитет во всей Мексике.
Поездки, о которых даже самые близкие люди не знают до их возвращения. Никогда не сидят на людях с открытой спиной, сканируя каждую комнату на предмет путей отступления, как только входят. Они так мастерски умеют уходить от вопросов о некоторых моментах своей жизни, что собеседнику кажется, что это они меняют тему.
До "Трикси" рукой подать. С таким названием можно подумать, что это забегаловка, где продают двухдолларовое "Пабст Блю Риббон" и бесплатно дают арахис в баре. Оказалось, что название происходит от имени колдовской черной кошки владельца. Так что вместо испачканных пивом полов и бармена с платиновыми волосами, который все еще выглядит так, будто он из 80-х, здесь гладкий, современный бар, оформленный в черном и астральном цветах.
Водитель высаживает нас, и я на мгновение задерживаюсь, чтобы поискать свою сумочку на тротуаре, как бы проверяя, не забыла ли я что-нибудь в машине. На самом деле я ждала, когда спортивный автомобиль выедет из-за угла. Он медленно проехал мимо нас, и я даже не пыталась скрыть свой взгляд на водителя. Стекла тонированы, но я точно знаю, что увижу с другой стороны: голубые глаза, такие холодные и жгучие, что во рту остается кислый привкус, и такой пристальный взгляд, что кажется, будто он либо читает тебя до самых темных секретов, либо смотрит прямо сквозь тебя, словно ты всего лишь порыв воздуха.
Даже не знаю, что предпочесть.
Его постоянное присутствие заставляет меня чувствовать жар и зуд, словно я все время нахожусь на грани борьбы или бегства. Но есть и другая часть меня, которая дрожит под его постоянным взглядом. Как будто мы — единственные два человека в мире, а все остальные — лишь декорация на нашей сцене.
Мне это не нравится. Мне не нравится то, что проникает мне под кожу и заставляет сомневаться в своей интуиции. Я хочу, чтобы это исчезло. Я хочу, чтобы постоянное ощущение глаз, буравящих мою спину, исчезло. Но я также ощущаю ноющую потребность узнать больше. Я хочу содрать с него татуировки и узнать, действительно ли его сердце такое черное и мрачное, каким оно кажется в его глазах. Боль и ярость, которые держат его тело в напряжении и готовности к бою, — это всего лишь притворство, или же они проникают в самую его суть?
Но разве никто не хотел бы узнать все это о человеке, за которым следит? Что заставляет их двигаться, каковы их слепые пятна и слабости. Чего они хотят и как от них избавиться. Эту привычку привил мне отец: инстинктивно искать все, что можно использовать, чтобы сделать кого-то более слабым врагом или более сильным союзником, но всегда оставлять себя победителем.
Ну, сегодня я получу некоторые ответы
.
Я слушаю лишь наполовину, пока Ро рассказывает мне о своих последних приключениях на свиданиях, и она это понимает. "И он набросился на меня в клоунской маске с ножом. Оказалось, что у него под половицами куча трупов…"
Я оглядываюсь на нее из своей тени над ее плечом в баре. Он ничего не ел и не пил. Он просто сел и сунул бармену немного денег, чтобы тот оставил его в покое. "Ты отлично выглядишь для жертвы убийства".
Она хитро улыбается, расчесывает косу с плеча и делает глоток своего мартини. " Ты должна увидеть другую". Она смеется, звук теплый и напоминающий. Двое мужчин на высоком столике рядом с нами смотрят в ее сторону при этом заразительном звуке. Она ловит его и улыбается.