Рэджи
Думаю, меня бы меньше раздражало, если бы он делал что-то сверхъестественное, как в самолете, кормящем меня своим ризотто. Вместо этого он мастер маленьких штрихов, легких мазков и закрытых глаз, которые выводят меня из равновесия. Он так хорошо играет эту роль. Вплоть до таких тонкостей, как то, как он, казалось бы, рассеянно смахивает прядь волос с моей шеи, или то, как едва уловимо его плечи сгорблены и наклонены ко мне, словно я являюсь центром его притяжения.
Я могу сказать, что Мэтт и Стивен полностью купились на это представление, задавая нам вопросы не для того, чтобы усомниться в истинности наших отношений, а потому что им искренне любопытно узнать об этом новом событии в моей личной жизни.
А еще больше меня раздражает то, что у него на все есть ответ — как мы познакомились в спортзале, но я не уделила ему времени, как он покорил меня, оставив ромашки на лобовом стекле. Он может врать сквозь зубы так же легко, как вдыхать кислород. А когда он не врет, то говорит чистую правду. Он знает, что я заказываю в своей любимой кофейне, что я не люблю майонез на бутербродах и что я слушаю ASMR, когда не могу заснуть.
Это леденящая кровь честность, которая заставляет меня чувствовать себя незащищенной и оскорбленной. Он не имеет права знать эти случайные, обыденные факты моей жизни, как будто он является ее частью.
Официант подходит, чтобы принести счет. Роан уже держит наготове свою карточку, зажав ее между двумя пальцами. Мэтт начинает протестовать, но тот настаивает. "Пожалуйста, позвольте мне. Мне было очень приятно познакомиться с друзьями этой прекрасной леди". Он бросает на меня испепеляющий взгляд, от которого у меня на секунду начинает трепетать кожа, прежде чем я вспоминаю, что он полон дерьма.
"Тебе повезло с этим". Стивен шевелит бровями между нами, и я снова натягиваю фальшивую улыбку.
"Разве не так?" Я поглаживаю его по челюсти, низкая щетина шероховата на моей ладони. Я притягиваю его к себе и целую в щеку, чувствуя, как его челюсть сжимается под моей хваткой. Мои губы едва касаются его кожи, и я шепчу: "Я не отплачу тебе за это".
Он отнимает мою руку от своего лица и подносит ее ко рту, его губы слегка касаются моих костяшек, когда он тихо произносит. "Мне не нужны твои деньги, Кортес. Твой папа платит мне достаточно".
Я отдергиваю руку как можно незаметнее. Поцелуй в его щеку, мягкий и дразнящий, дарит мне пьянящий прилив силы и контроля. Но когда его губы касаются моей горячей плоти, я испытываю тот же прилив сил по другим причинам. По опасным причинам.
После того как чек подписан, мы все выходим на улицу, чтобы попрощаться. Лохлана нигде не видно. Должно быть, он нашел другую дорогу домой. Несмотря на все, что произошло с Лохланом, было очень приятно увидеть Мэтта и Стивена, поэтому я говорю: "Мы должны сделать это снова в ближайшее время", — и встаю на носочки, чтобы обнять Мэтта за шею.
"В любое время, Редж". Он сжимает меня в ответ, а затем говорит более спокойно: "И нам нравится новый бу. Так держать, девочка". Черт.
Я отпускаю его, и Роан хватает меня за руку, переплетая свои длинные пальцы с моими, пока он машет моим друзьям, когда парковщик подъезжает к их машине. Это собственничество и контроль, но не так сильно, как когда он поворачивает меня к себе и крепко прижимает к своему твердому телу, а его рука как перекладина лежит на моей пояснице.
Он наклоняет мой подбородок вверх. Это намеренное и хитрое движение, призванное потрясти меня, как и все остальные, сделанные им сегодня. Он опускает свой рот к моему, но я бью ладонью по его груди, сдерживая его. "Какого черта ты делаешь?" шиплю я, наши губы находятся на расстоянии вдоха друг от друга. Я чувствую запах его богатого мужского одеколона и жар в его взгляде, от которого у меня горят уши.
"Ты хочешь, чтобы это было правдоподобно, не так ли?" Его рот нависает над моим, его дыхание щекочет мои губы, и мои глаза сужаются, когда кончик его языка высовывается, чтобы смочить нижнюю губу. "Они сейчас проезжают мимо. Тебе лучше сделать так, чтобы это выглядело красиво", — поддразнивает он. Я чувствую, как глубокий, грубый тенор его голоса вибрирует в наших тесно прижатых друг к другу грудях.
"Я тебя ненавижу", — говорю я, обхватывая ладонями его лицо с обеих сторон, что выглядит как страстное объятие. На самом же деле я удерживаю его от того, чтобы он не прижал свои губы к моим, а его челюсть жестко сгибается под моими ладонями. Высокомерие в его ухмылке обжигает мое лицо, и у меня возникает внезапное желание вогнать свой длинный ноготь в его глазницу.