Она раздвигает щепки дерева. "Думаю, ты прав".
I wish I wasn’t.
1. I Guess — Saint Levant, Playyard
Глава 14
Только вкус
Реджи
Я так давно не говорила о Софии. Это снимает с моей груди тяжелый груз, но процесс его снятия оставляет меня раздраженной. 1 Встреча с Дэниелом, конечно, не помогла, его положение — прямой результат и напоминание о том, что произошло. Их родители погибли в лодочной катастрофе за три года до Софии. Она была всем, что у него было, его кормилицей, его родителем. Поэтому с возрастом отец привлек его в качестве водителя и охранника.
Каждый раз, когда я вижу его в этой роли, мне вспоминается причина, по которой он ее играет, и это причиняет такую же боль, как ее похороны. Неужели он каждое утро просыпается с таким же напоминанием? Может, поэтому его глаза казались бесцветными и пустыми?
Когда мы возвращаемся через лес от причала, Роан ведет нас другой дорогой, и мы оказываемся на краю поля с рядами низкорослых зеленых насаждений. "Пойдем, я хочу тебе кое-что показать". Он машет мне рукой, и мы идем по одному из рядов.
"Клубника!" визжу я, заметив пухлые красные ягоды, выглядывающие из-под зеленых листьев. "Я думала, ты сказал, что это больше не действующая ферма?"
"Это не так", — говорит он, а я морщу нос и вздергиваю подбородок, как будто мы не находимся посреди чертова клубничного поля. Он кривит губы. "Не совсем. Финн просто выращивает их для…" Он наклоняет голову, и его брови сходятся вместе, словно он подыскивает слово."…веселья, наверное".
Я смеюсь, отчасти из-за ответа, а еще потому, что Роан с трудом укладывает в голове идею делать что-то для удовольствия. Это приятно после тяжести нашего предыдущего разговора. "Хитрый и ягодный фермер? Вы, Фоксы, просто кладезь сюрпризов".
"И, судя по всему, чертовски хороших". Он опускается на колени и начинает осматривать растение. Я пользуюсь моментом, чтобы оценить сильные, напряженные мышцы его спины, виднеющиеся под рубашкой. Он на несколько дюймов выше всех своих братьев и гораздо шире. Он наклоняет голову в сторону, и солнце высвечивает каждую мелкую деталь татуировки, покрывающей его шею. Большой цветок магнолии в центре переходит в геометрические узоры, которые сползают чуть дальше линии челюсти. Это удивительно красиво для такого сурового человека, проходящего по грани между искусством и насилием.
"Вот эта", — говорит он, скорее себе, чем мне, когда встает с зажатой между пальцами идеально спелой ягодой. Он смотрит на меня с кривой ухмылкой. "Я гарантирую, что это будет самая вкусная клубника, которую ты когда-либо пробовала".
Он протягивает ее мне, его глаза опускаются к моим губам. Не задумываясь, я наклоняюсь вперед и обхватываю ягоду ртом. Его рот открывается от удивления, а глаза становятся блестящими, зрачки широко раскрываются. Кончики его пальцев касаются уголка моего рта, когда я впиваюсь зубами в сочный плод, и сладость, словно солнечный свет, вспыхивает на моем языке.
Другая рука грубо скользит по бедру, пальцы сгибаются, и я наблюдаю, как его адамово яблоко вздымается при тяжелом глотке. Время словно замирает, когда солнечный свет заливает поле, а тихие птичьи песни напоминают мне мерцание балерины из шкатулки.
Я отстраняюсь, и его рука на секунду замирает передо мной, прежде чем он подносит ее ко рту и съедает оставшуюся половину. Его язык высовывается, чтобы вытереть сок с губ. Это минутное движение заставляет мой желудок вздрагивать. Он опускает взгляд на свою руку, по указательному и большому пальцам которой стекает сок рубинового цвета. Он проводит языком по зубам и снова протягивает ко мне пальцы.
Я нахожусь под действием пленительных чар, которые заставляют меня приблизиться к Роану и медленно, как при первом нерешительном поцелуе, втянуть его пальцы, покрытые клубникой, между своих губ. От звука, который он издает, меня охватывает жар. Мягкий, урчащий, болезненный. А когда я провожу языком между его пальцем и большим пальцем, он медленно выдыхает, поднимая подбородок. Искусно прочерченные сухожилия на его шее вздрагивают, что выглядит как сдержанность.