Я приседаю, пробираясь за городским автомобилем, и распахиваю пассажирскую дверь. Подняв пистолет, я проскальзываю внутрь и предупреждаю: "Не делай глупостей, Дэниел".
Его глаза удивленно расширяются, но дыхание остается ровным, когда он кладет обе руки на руль. " Роан, да?" — спрашивает он с фальшивой теплотой.
Я фыркаю на его попытку прикинуться дурачком. "Точно. А ты предпочитаешь Дэниела или начальника тюрьмы?"
Его поведение меняется в мгновение ока. Его позвоночник выпрямляется, губы кривятся, взгляд становится жестким и суженным. "Ты долго не мог понять, в чем дело, да? Слишком отвлекался, чтобы наесться киской Кортес", — насмехается он.
Я поднимаю пистолет и прижимаю его к подбородку. "Следи за своим гребаным ртом, или я отрежу тебе язык и заставлю подавиться им".
Он как можно меньше двигает челюстью, когда говорит, явно злясь на то, что дуло вгрызается в его кожу. "Чего ты хочешь, Фокс?"
"Чего я хочу?" Я смеюсь и перемещаю ствол, чтобы прижать его к виску. "Я хочу всадить пулю тебе в мозг".
"Тогда сделай это", — рычит он.
"Я бы сделал, если бы это не повредило Кортес. Но она любила твою сестру, а ты…"
"Кортес — подлая сука!"
Мое зрение затуманивается красным. Я с такой силой втыкаю пистолет ему в висок, что он ударяется головой об окно. "Доктор Кортес".
Я вдыхаю тяжелый воздух и ослабляю давление, чтобы он мог поднять голову обратно в центр. "У тебя есть время до завтрашнего утра, чтобы исчезнуть. Я хочу, чтобы Даниэль Альварес был стерт с лица этой планеты. Если я еще хоть раз услышу упоминание о Вардене, я выслежу тебя, сдеру с тебя кожу и повешу твою голову на своей стене".
Его губы сжались в плотную линию. "А если я не соглашусь?"
"У тебя есть пять секунд, чтобы согласиться, или я нажму на курок. Пять. Четыре. Три…"
"Ладно, — ворчит он.
Недостаточно хорошо. "Два…"
"Ладно, ладно". Он хлопает ладонями по рулю. "Даю слово".
" Умница!" Я покровительственно касаюсь его щеки своим пистолетом и вылезаю, шлепая по капоту, когда ухожу.
Мне нужно кое-что обсудить с Кэшем, а также ввести его в курс дела, связанного с Дэниелом. Я паркуюсь в квартале от "Дена", поскольку ближе к улице парковки нет. Я мог бы припарковаться в нашем частном подземном гараже, но мне не нравится идея одного выхода и одного входа.
Черный фургон скрывается за углом, и я мгновенно вздрагиваю, но не настолько быстро, чтобы заметить, как открывается боковая дверь и из нее выскакивают трое мужчин в масках. Удар электрошокером пронзает меня, причиняя невыносимую боль и разрывая мышцы. Последнее, что я помню, прежде чем моя голова врезается в бетон, — это то, что я едва не откусил свой проклятый язык, и вкус крови, наполнивший мой рот.
Глава 28
Варден
Роан
Холодная вода хлещет на меня, и я резко просыпаюсь. Голова раскалывается от сильного удара в основание шеи, и я пытаюсь разлепить глаза, отплевываясь от воды. Я перекатываюсь в сидячее положение, даже со связанными за спиной руками, пытаясь сориентироваться в окружающей обстановке.
Судя по запаху ржавчины, я нахожусь в замкнутом пространстве, сделанном из металла. Мое зрение затуманено пульсирующей болью, но я думаю, что нахожусь в грузовом контейнере.
"Ну и как ты догадался?" — спрашивает из темноты скучающий, холодный и безликий голос. Я поворачиваюсь на звук, и щелчок зажигалки освещает лицо Дэниела. Прикурив сигарету, он держит "зиппо" зажженной, отбрасывая от контейнера тревожные, мерцающие тени.
Я сгибаю руки, пытаясь определить, чем они связаны. Стяжки, черт возьми. "Ты был небрежен, убивая Анхеля".
"Он получил то, что заслужил. Единственное, о чем я жалею, так это о том, что не успел сделать ему больно". Он делает тяжелую, злую затяжку. Я чувствую, что он взвинчен и на взводе. Чтобы вести такую сложную двойную жизнь так долго, он должен быть невероятно дотошным и методичным. А такая помеха в его планах, как я, должна его потрясти.
Я кручу головой по кругу. "У тебя было десять лет, чтобы сделать больно. Зачем все это?"
Он делает паузу, словно обдумывая ответ, а затем апатично фыркает. "Наверное, я могу тебе сказать. Ты все равно скоро умрешь". Словно в доказательство того, что я мало чего стою для него, он подходит ближе, чтобы стряхнуть на меня пепел. "Ты сказал про десять лет, значит, ты должен знать о Софии".