Он садится, обхватывая меня руками. Я обхватываю его за шею и прижимаюсь лбами друг к другу, скользя вверх и вниз по его длине. Блаженство плотно обхватывает мой живот, а моя киска начинает пульсировать, когда он нежно подается мне навстречу.
Мой оргазм приходит сладко и медленно, как и наша любовь. Он нарастает и нарастает без давления и спешки, и я погружаюсь в многослойные ощущения.
"О, черт", — стонет он, зарываясь головой в мою шею, а его бедра сгибаются и напрягаются подо мной. Мои пульсирующие внутренние стенки вытягивают из него разрядку одновременно с тем, как я кончаю. Он прикусывает сухожилия на моей шее, а затем быстро проводит по этому месту языком, чтобы успокоить жжение.
"О, да, да". Мой кульминационный момент достигает пика и растекается по моим конечностям, как теплый мед.
"Ты спасла меня, Реджи", — дышит он мне в кожу. Я прижимаю его голову к своей груди, мое сердце переполняют эмоции, которые не передать никакими словами.
Я провожу губами по его волосам. "Только потому, что ты спас меня первым.”
Роан
Утреннее солнце пробивается сквозь деревья золотистым светом, проливаясь на лужайки и поля, где люди наслаждаются субботним утром. Эта рутина стала для нас ритуалом выходного дня перед тем, как я встречаюсь со своим терапевтом для прогулок и бесед в парке.
Я попробовал посетить кабинет. Я сидел в кресле, но все, что мне хотелось сделать, — это врезать своему терапевту по лицу. Когда он предложил проводить сеансы пешком, я подумал, что свежий воздух и возможность смотреть куда-то еще, кроме его полных жалости глаз, пока я заново открываю все раны, старые и едва зажившие, не повредит.
Мы останавливаемся у кофейни рядом с детской площадкой, где полно детей, которые бегают, лазают, играют и смеются. Я наблюдаю за ними, пока Реджи заказывает нам напитки. В голове снова звучит то, что я слышал уже дюжину раз, но безрезультатно: Ты был всего лишь ребенком.
"Спасибо. Садитесь со мной". Я усаживаю нас на скамейку, откуда мы можем наблюдать за хаотичной игрой. Малыш бежит за бабочкой и спотыкается, кувыркаясь в щепках. Другой ребенок спускается с горки и слетает с нее, ободрав коленку. Более крупный ребенок, лет семи-восьми, толкает малыша на землю. О чем, черт возьми, он думает? Ребенок, которого он толкнул, едва достает ему до груди. У меня кровь стынет в жилах, когда я представляю, как этот хулиган на детской площадке вырастает в человека, который прячется за черной маской…
Я вскакиваю и топаю к ним.
Я поднимаю меньшего ребенка с земли, а затем сбиваю бейсболку с головы другого. "Ты в два раза больше его. Не будь придурком". Я хочу сделать больше. Я хочу встряхнуть его, повалить на землю и посмотреть, как ему это понравится.
Но когда я смотрю в его водянистые глаза, нижняя губа уже подрагивает, весь горячий воздух сдувается. Он всего лишь гребаный ребенок.
Я снова подхожу к Реджи и качаю головой. "Чертовы дети".
"Держу пари, этот мальчишка дважды подумает, прежде чем снова приставать к кому-то вдвое меньше его". Она одаривает меня теплой и гордой улыбкой, словно я какой-то герой. Знакомое чувство вины и сокрушительное ощущение провала настигает меня. Я делаю глубокий вдох, а затем пытаюсь сосчитать цвета вокруг себя — этому приему меня научил доктор Вонг.
Зеленый. Коричневый. Желтый. Синий. Красный. Еще больше зеленого.
"Боже", — смеется Реджи. "Посмотрите на них, они спотыкаются о себя, падают из-за пустяков".
Я сглатываю и наклоняю голову, глядя на детскую площадку с новой точки зрения. Двое детей, играющих в пятнашки, бегут в разные стороны вокруг скалодрома, чтобы спрятаться друг от друга, но затем сталкиваются лицом к лицу. Я неожиданно смеюсь. "Черт, они едва дышат, не причиняя себе вреда".
Впервые мысль о том, что ты был всего лишь ребенком, наконец-то поражает ту часть меня, которая просто может в это поверить. Я беру руку Реджи к себе на колени и переплетаю ее пальцы со своими.
Она поворачивается ко мне с нежностью в глазах, как будто чувствует, что во мне происходит. "Что у тебя в голове?" Она смахивает большим пальцем ресницу с моей щеки и протягивает ее мне.
Я сдуваю ее с безмолвным желанием. Пожелание найти в себе силы встретиться с моими демонами и молитва благодарности за то, что она рядом со мной, пока я это делаю.
Я подношу ее большой палец к губам и прижимаю поцелуй к тому месту, где раньше была прядка. "Мне еще предстоит разобраться с кучей дерьма, но, кажется, я начинаю это понимать".