– Ну, рассказывай, как ты живёшь.
– Я, Маш, не живу… Я существую, – грустно усмехнулась Серафима. – Существую нормально.
– Всё там же? У Забелина?
– Да, всё там же.
Маша вздохнула и, немного помолчав, поделилась:
– Тарас теперь с Ликой…
Серафима ничего не ответила, только дрогнули уголки губ.
– Ты знала?
– Предполагала.
– Да, недолго переживал, – горячо, с осуждением высказалась Маша. – Все они такие!
– Нет, не все, – возразила Сима. – Соболев твой не такой. Косов, Царёв.
– Тут ты права. Знаешь, на прошлой неделе мужикив пабе собирались.Остапенко Лику притащил. Так они демонстративно встали и ушли. Они все за тебя!
– Неожиданно,– удивлённо протянула Серафима. – Я тебя что позвала-то. Уезжаю я, Маша. И после отъезда мы вряд ли с тобой когда-нибудь ещё увидимся.
– Куда уезжаешь? – оторопела подруга.
– Далеко. И там нет ни цивилизации, ни интернета, ни сотовой связи.
– На острова, что ли?!
– Можно и так сказать, – улыбнулась Новицкая.
– И когда? – приуныла Мария.
– Когда Волчка смогу пристроить: туда не взять собаку. Забелин хотел в начале марта, но как получится.
Какое-то время девушки шли молча.
– Волчок со мной может остаться. Соболев, я думаю, меня поддержит, – предложила Маша.
– Спасибо, Машунь, – обняла подругу Сима. – Я подумаю. Хотя у тебя и так хлопот много: Мишка на руках, на работу вот вместо меня выходишь. Ещё и собака! Волчок – особый пёс, он много внимания требует.
– Ну, смотри. Если что, всегда подхвачу такую хорошую собаку!
Последние слова она произнесла, любовно поглаживая серую спинуВолчка, который тревожно вглядывался в лицо любимой хозяйки.
– Ой, чуть не забыла, – спохватилась Маша. – Мне тут звонили: платье твоё пришло, просили забрать. Симку-то старую ты уничтожила, а мой телефон у них сохранился.
– Хорошо, заберу, – ответила Серафима и внезапно погрустнела.
«Не отболело, – подумала Маша. – Да и не должно было отболеть, слишком мало времени прошло…»
Платье она попросила забрать Забелина.
– Распаковывать будешь? – поинтересовался он, вручая портплед.– А вдруг не то?! Примерь!
Серафима покачала головой и поскорее убрала свадебное платье в шкаф.
* * *
Ликанцева торжествовала: она захотела вернуть мужчину и вернула. Её не смутило, что она расстроила их с Серафимой свадьбу, которую назначили после чешского этапа гонок в марте.
«Значит, не особенно и любил», – заглушила она редкий и вкрадчивый голос совести. Главное, никто теперь не претендовал на Тараса Остапенко.Если так дело пойдёт, то свадьбу, может, и не придётся отменять… Ну а что?! Она, Лика, сногсшибательно будет смотреться в свадебном платье.
Единственное, что её удручало, так это то, что Тарас не относился к ней как прежде. Если раньше он обрывал её телефон, искал встреч, то теперь она напоминала ему о себе. Он словно был с нейи не с ней…
В его доме она больше не появилась ни разу – теперь он приезжал к ней вквартиру, когда он сам этого хотел и когда ему было удобно. Их отношения восновном сводились к одному: они спали друг с другом. Иногда «выходили в свет».
Ликанцеву это сначала задевало, потом она заметила, что и с другими людьми Остапенко вёл себя также: закрылся, держал дистанцию, не особо стремясь сблизиться. Иногда у неё даже закрадывалось подозрение, что она у Тараса не одна, и ей срочнотребовался разговор с подругой, которая приводила её в чувство. Она-то и принесла на хвосте новость, что её соперница утешилась в объятиях Забелина.
– Их видели вместе в городе. Он таскает её везде за собой и поселил в своём особняке.
Лика была взбешена до предела этой новостью: Забелин был рыбой куда крупнее, нежели Остапенко. И она не смогла поймать его в свои сети. А эта курица, эта тихоня – смогла!
– Что он в ней нашёл?! – с негодованием пнула она ножку стола. – Ненавижу!
Естественно, она пересказала эту новость Остапенко, когда тотпоявился у неё. И пожалела: Тарас молча выслушалЛику, никак не комментируя, после в задумчивости один выпил принесённое им вино и ушёл, сославшись на неожиданно возникшие дела. Вечер был безнадёжно испорчен.
Одно утешение за последнее время: в марте она едет в Европу с ним.
* * *
Серафима собирала чемодан. Волчок со вчерашнего вечера гостил в семье Соболевых. Она до сих пор не понимала, как Забелину удалось уговорить её на отдых. Начал он издалека, сказал, что во время Великого поста —а пост начинался в марте —осуществить задуманное будет чуть легче.
Потом он посетовал на то, что энергетический потенциал бывшего ангела весьма невелик, и что нужно ей хоть немного поднять боевой дух, и что лучше всего подпитывают путешествия.