– А нам как после этого к нему относиться? – задал вопрос Никита Авдеев.
– Рано ещё думать об этом. Если он вернётся в команду, тогда и будете головы ломать. А пока продолжайте тренироваться. Из вас троих Крайнов лучше всех машину чувствует —не хуже Бородина на трассе, сам видел, а где-то даже стабильнее. А на месте штурмана пусть Макс посидит.
– Я? – округлил глаза Богачёв.
– Ты, ты! А что, ты планировал всю жизнь только гайки крутить?!
– Дмитрий Николаевич, я так понял, нам сейчас нужно «субару» готовить? – задумчиво перебил Соболев.
Забелин покачал головой.
– Нет, Антон. «Субару» не успеешь приготовить, и все документы для гонок оформлены на машину Остапенко. Надо с ним поговорить. Что-то мне подсказывает, что он даст машину на гонку.
Так и получилось. Тарас сам заговорил о поездке.
– Получается, из-за нас с Бородиным вся команда без Чехии остаётся? – с грустью и досадой подытожил он.
– Пилота нашли, но я не успею «субару» подготовить, даже если буду ночами колупаться. Ты же сам знаешь, сколько времени на это уходит, – мрачно усмехнулся Антон.
– Зачем «субару»? – с ноткой обиды произнёс Тарас. – Мою берите! Зря, что ли, готовили? Она в лучшей форме, чем когда-либо!
– Твою? – повторил, не веря своему счастью Соболев.
– Ну да, пусть хоть моя крошка пороху понюхает,она не виновата, что хозяин опять отдыхает… – с иронией добавил Тарас.
Соболев протянул руку, и Тарас крепко её пожал.
* * *
Ликанцева каждый день ходила в больницу. Как на работу. Высиживала час и уходила. Рассказывала новости, развлекала как могла.
Один раз, когда она привычно щебетала о чём-то, Тарас,не особо слушая, смотрел на неё. Вдруг он поймал себя на мысли, что ждёт, чтобы она поскорее ушла. И тогда не нужно будет поддерживать пустые разговоры, он останется один, и ему станет спокойно и уютно на душе. Он не мог с ней рядом молчать, и оставаться самим собой тоже не мог.
С Серафимой было всё по-другому. Находясь рядом с ней, Тарас,не напрягаясь, легкозанимался своими делами: её присутствие ничуть не мешало ему. Она могла подойти, молча обнять и посидеть рядом, и это доставляло обоим необъяснимоеблаженство. С этой женщиной он обрёл душевный покой. Обрёл и потерял.
Корнеев, увидав как-то раз Лику, выходящую из палаты Тараса, бросил:
– Красивая девочка, эффектная.
И замолчал. Тарас понял, что Корнеев пожалел его, прозорливо усмотрев истинную суть девушки.
«А интересно, на сколько её хватит в этот раз?» – с сарказмом подумал он.
Приближалась дата отъезда команды. Соболев и Косов пришли в палату Остапенко вдвоём, нового пилота из деликатности знакомить с Тарасом не стали.
– О! А Царёв где?!
– Так он уже на границе должен быть, он же машину сопровождает.
– А, точно… – вспомнил Тарас. – А Антон, значит, бросил мою машинку, на самолёте летит.
Друзья переглянулись: Тарас на удивление держался молодцом, даже шутил.
– Я бы с удовольствием с Царёвым прокатился: пиво, девочки… – усмехнулся Соболев. – Только поручение у меня.
– Что, Забелин, небось, загрузил?
– Нет. Серафима…
– Серафима?! – шутливый тон Тараса сразу прекратился, он даже замер.
Антон почувствовал, что Тарас не решится спросить, но очень хочет знать о ней всё.
– Сима Волчка Меро отдаёт. Насовсем. Я отвожу с оказией.
– Зачем?! – вытянулось лицо у Остапенко.
– Тарас, спроси что полегче, – взмолился Антон. – Маша сказала, уезжает она из России навсегда. Не в Европу, а куда-то совсем далеко. Может, не климат там для собаки, может, ещё что… Короче, не знаю я. Жена тоже не знает.
– Слушайте, – вдруг вклинился в разговор Косов. – Я тут краем уха услышал, как Забелин все дела передаёт своему заместителю. Поговаривают, что он совсем нас бросает.
– Понятно… – Тарас сразу сник, от былого оживления не осталось и следа.
Косов уже проклинал свой болтливый язык.
– Ладно, мужики, что-то я устал, – выдавил из себя Остапенко. – Наверное, посплю. Спасибо, что заскочили. Давайте там, не подкачайте! Буду ждать вестей и трансляциюсмотреть. Меня послезавтра на домашнее лечение переводят, а там у меня канал настроен. И ещё…привет от меня передайте Натану. Не получается у нас с ним свидеться.
Друзья уходили в смешанных чувствах. Конечно, они отлично всё поняли: он не будет спать, ему просто сейчас позарез нужно побыть одному. Потому что только так он сможет справиться с лютой тоской и тяжелейшим ударом судьбы, обрушившимсяна него.
После вести, что Симу он больше не увидит никогда, новость, что Лика, оказывается, улетает с командой, лишь развеселила его. Видимо, она тщательно подготовилась, потому как долго и красиво говорила, что ей совершенно необходимо закрепиться в Европе и обрасти связями, что только так она сможет хоть чем-то помочь ему. Тарас старательно делал вид, что верит той ахинее, которую она несла.