– Конечно, поезжай, – с плохо скрываемой издёвкой произнёс он. – Очень взвешенное решение. Сам бы я никогда не додумался.
– Правда?! Ты действительно так считаешь? – обрадовалась она.
– Ну конечно!
Перед тем как уйти, она остановилась в дверях.
– Ты справишься! Ты обязательно встанешь на ноги! Я верю в тебя! У тебя уже один раз получилось!
И она скрылась за дверью, очевидно очень довольная собой.
– Я справлюсь, даже не сомневайся! – принял Тарас вызов, потом тихо добавил:– Только это не у меня, это у Неё получилось…
* * *
Волчок был на верху блаженства: сегодня она не отсылала его на место, после долгой прогулки по лесу заботливо вычесала, потом покормила и даже разрешила поваляться на диване. И всё гладила, гладила не переставая. Только пёсне понимал, почему хозяйка плачет. Ему было невдомёк, что завтра, шестого марта, он навсегда потеряет из виду любимого человека…
Но в конце дня неясное беспокойство проникло и в его собачье сердце. Волчок, предчувствуя недоброе, то и дело поднимал морду, словно просил: «Пожалуйста, скажи мне что-нибудь!» Сима молчала, откладывая их последний разговор.
Забелин, видя её состояние, хотел поговорить, но передумал.Он только положил руку ей на плечо и, наклонившись к самому уху, прошептал:
– Переноску я купил, она в машине. Ляг сегодня пораньше, завтра трудный день. Если хочешь, я принесу снотворное…
Она покачала головой:
– Не нужно снотворное.
В доме стояла тишина. Забрав с кровати одеяло, Сима расстелила его рядом с лежанкой Волчка. Накрывшись пледом и свернувшись калачиком, она обняла собаку и уткнулась влажным от слёз лицом в густую мягкую шерсть, как в подушку. Пёс благоговейно положил морду ей на спину. Так они и заснули, две родные души, упрятанные в тела собаки и человека.
Всю дорогу в аэропорт пёс сидел на заднем сиденьекакна иголках.Сима держалась из последних сил, чтобы не разреветься, потом пересела к нему. В терминале к ним присоединился Антон. Он подал свой билет, Сима протянула документы Волчка.
Девушка за стойкой улыбнулась:
– Всё в порядке, можете поместить собаку в переноску и отвезти в пункт приёма негабаритного багажа. Знаете, где это?
– Знаем, – сказал Забелин и взял Серафиму за локоть.
Они отошли от стойки регистрации к стене, где не было народа. Новицкая смотрела на мужчин безумными глазами.
– Ну всё, мы с Антоном отойдём, а вы попрощайтесь… – произнёс Забелин глухо и отвёл глаза.
Вот и всё… Серафима опустилась на колени перед Волчком и крепко обняла его за шею.
– Ты должен понять. Понять меня и простить. Тебе может показаться, что я предала тебя. Но это не так! Я не могу тебя взять с собой, как бы мне этого ни хотелось. Я бы многое отдала, чтобы там, куда я ухожу, ты был рядом, но это физически невозможно!
Горло её перехватило.
– Ты поедешь к Натану. Помнишь Натана?
Услышав знакомое имя, Волчок вильнул хвостом.
– Ты помнишь! – улыбнулась Серафима. – Он очень хороший! Он любит тебя! И я тебя тоже очень люблю! Вам будет хорошо вместе…
Больше она не могла держаться, слёзы полились из глаз. Волчок стал слизыватьсолоноватые струйки с её щёк, едва успевая работать языком.
– Ты утешаешь меня… Ты всегда меня утешал. Прости, я больше так на могу!.. Надо прощаться.
Она ещё раз крепко обняла собаку и встала с колен. Волчок внезапно замер, как будто понял: он никогда её больше не увидит, страшное неотвратимое расставание – это не розыгрыш, это всерьёз! И он заскулил, словно маленький щенок,стал прыгать ей на грудь.
– Антон! – не выдержала она.
Соболев подскочил и с трудом затолкал его в переноску. Дверца захлопнулась. Пёс бился и скулил, сражаясь за право быть с нею, дышатьрядом с нею и умереть, когда придёт время, около её ног.
Какой-то ребёнок, привлечённый лаем Волчка,затормозил у переноски:
– Собачку везёте?!
Серафимаокинула больным взглядом собирающуюся вокруг них толпу и,внезапно побелев, стала оседать. Кто-то звал врача, но она уже не слышала этого и не видела ни Забелина, бегущего к ней, ни Соболева, быстро уносящегопереноску прочь.
* * *
Получив багаж, Ликанцева тут же затерялась в толпе. Соболев с Косовым с облегчением вздохнули: общаться с ней им вовсе не хотелось. Вот наконец вынесли переноску.
– Эй, дружище, как ты долетел? – Антон участливо склонился над временным жилищем собаки.
– Отстань ты от него! – вмешался Косов. – У него и так стресс! Пошли лучше на выход, нас встречать должны.