– Тридцать пять.
– Вот я и говорю, сколько ещё всего впереди!
– Надеюсь, – просто ответил Натан. – Время покажет.
В Серафиме проснулся игривый ребёнок. С озорным блеском в глазах она посмотрела на Меро, затевая шалость.
– А хочешь, я тебе на будущее по книге погадаю? Мы в детском доме так часто развлекались.
– Где?! – округлились глаза у Меро.
– Да неважно, – отмахнулась Сима. – Загадываешь, например, что ожидает человека, открываешь книгу на любой странице – куда палец попадёт, то и читаешь. Иногда сбывалось. Нужна книга…
Девушка поднялась и стала осматривать гостиную.
– Сима, Сима, погоди, – от души смеялся Натан.– Здесь ты ничего не найдёшь: все книги в библиотеке в моём кабинете.
Но её было уже не остановить. Цепкий взгляд шарил не зря: сполочки рядом с камином из-под старой газеты она выудила книгу и с торжеством помахала ею.
– Ого! Как тебе повезло – фэнтези! «Не время для драконов»!
Только теперь Меро вспомнил: Косов читал её. Читал и забыл.
Довольная Новицкая с находкой снова забралась на диван.
– Ладно, слушаю, – скрестил руки на груди Натан в предвкушении. – Представляю, что ты мне сейчас нагадаешь…
Она сделала загадочное лицо и раскрыла книгу. Пять или шесть фотографий выпали и дождём рассыпались по подолу платья. Серафима подняла их и приблизила к лицу. На снимках были Тарас, Андрей Косов и Натан. На фотографиях была та же гостиная, накрытый стол, улыбающиеся радостные лица. На одной был один Тарас с бокалом вина —похоже,он говорил тост.
Серафима резко изменилась в лице, вся её живость сразу исчезла, она словно окаменела. Её глаза смотрели теперь куда-то в одну точку, а взгляд был полон беспомощности и боли.
– Сима, что с тобой? – встревожился Натан.
– Тарас был здесь? – ледяным тоном спросила она.
– Они с Косовым останавливались у меня. Разве он не говорил?
– Нет.
Прошлое вернулось как взвившаяся пружина, которую на какое-то время удалось прижать. Фотография стала порталом: Сима словно вновь окунулась в то счастливое безмятежное время, когда они с Остапенко строили планы на будущее, обсуждали, куда поедут после свадьбы в Чехии. У них с Тарасом были такие же замечательные вечера. Да что вечера?! У них были их ночи, сотканные из нежности и страсти, любви и благодарности друг другу!А потом… Потом всё рухнуло!
– Сима, с тобой всё в порядке? – Меро беспокоился всё больше и больше.
Серафима машинально надела тапки и встала с дивана. В глазах девушки стояли слёзы, но губы были плотно сжаты, а лицо напоминало маску.
«Чёрт бы побрал эти фотографии! Как они вообще оказались в книге?!» – поморщился Натан, потом взял их с дивана и бросил в огонь.
– То есть я сейчас сплю в его комнате?
– Нет, в твоей комнате жил Косов, – угрюмо пояснил Натан. – Комната Тараса была на первом этаже.
Она резко повернулась и быстрыми шагами пошла по коридору. Меро уже ничего не понимал, он просто бросился за ней.
– Эта комната?
И прежде, чем он ответил, она распахнула дверь. Когда включился свет, девушка уже прошла за порог.
– Нет, это мой кабинет, – с опозданиемответил Натан.
Он зашёл следом и увидел, как девушка застыла у картины. Лицо её вытянулось. Она посмотрела на Меро, потом снова на свой портрет. Губы её задрожали.
– Тарас видел эту картину, – скорей утвердительно, чем вопросительно сказала она.
– Случайно.
– Вот почему он сделал мне предложение выйти за него замуж, когда вернулся, – прошептала она.
Меро видел, что она не в себе.
– Вот почему он ничего не рассказал мне, – рассмеялась она. – Побоялся, что я могу выбрать не его!Он тебя испугался, Натан!
Её уже лихорадило. И он не выдержали вспылил:
– Ты можешь рассказать, что у вас произошло? Тебе не кажется, что я должен об этом знать?!Я хорошо помню, что у вас была взаимная любовь.
– Мы должны были пожениться в Чехии после гонки четырнадцатого марта. Я тоже думала, что Тарас меня любит. Пока, назначив день свадьбы, он не привёл любовницу в наш дом, на нашу с ним кровать…
Выпалив это, Серафима заплакала и выбежала из кабинета.
– Четырнадцатое марта – это же сегодня… – медленно отходил от шока Меро.
Он нашёл её в комнате на втором этаже. На его стук никто не ответил, и Натан отворил дверь. Сима стояла у окна, худенькие плечи её вздрагивали: девушка всё никак не могла успокоиться. Тогда он тихо подошёл сзади и обнял её. Сима замерла, но не напряглась.
Постояв немного, Натан сказал:
– Если тебе легче остаться одной, я уйду. Но лучше, чтобы ты рассказала мне всё. Как подружке.
Повернув её к себе, он заглянул в её выразительные, но грустные глаза с бисеринками слезинок на ресницах и увидел в них ответ.