* * *
Почему, когда ты идёшь куда-то, легче думается? Уже несколько часов Серафима бродила по пустынным улочкам Сент-Максим, задавая себе одини тот же вопрос: «А не совершила ли яошибку? Может, действительно, нужно было вовремя уйти? Да и сейчас всё возможно. Волчок пристроен, я со всеми попрощалась, один звонок Забелину, и…»
Прошло только три месяца, боль прошлых отношений ещё не утихла. Тарас ещё снился ей по ночам, её тело помнило его прикосновения. А теперь новые отношения, и Натансо своей внезапной ревностью…
«Если бы он чувствовал не только благодарность, но и мою любовь к нему, он бы не ревновал. А ведь чтобы сердце снова любило, нужно собрать его по кусочкам. Хватит ли терпения у Меро, чтобы дождаться?..»
Она мерила шаг за шагом и думала, думала… «Остаться…или уйти?»Ответа не было, и это было мучительно. Вдруг в голове девушки ясно и чётко проступила мысль: «Скалы в местечке Этрета! Может, там мне душа подскажет ответ?»
Сима словно очнулась и огляделась вокруг: да, далеко забрела, и уже скоро рассвет. И девушка поспешила обратно. Вещи она собрала очень быстро, вызвала такси. Минута ушла, чтобы написать записку. Ещё минута – погладить спящего Волчка.
* * *
Забелин спросонья не понял, кто звонит. Потом до него дошло, что звонит Натан. Сон мигом слетел с него: просто так бельгиец не стал бы звонить рано утром. Значит, что-то с Серафимой.
– Дмитрий, мне нужен ваш совет. Сима уехала, а куда – неизвестно. Телефон не отвечает, вещи все оставила. Где она может быть?!
– Рассказывай…
И Меро пришлось подробно описать их последний разговор. Было мучительно стыдно, но Забелин был последней зацепкой.
– М-да… У девочки, похоже, срыв, – медленно произнёс он. – Как бы чего не выкинула…
Сердце Дмитрия было не на месте, и он представлял, что сейчас творится с Меро.
– Ты только не паникуй сейчас, Натан, ладно? Есть у меня одно предположение… Скалы Этрета. И хорошо бы, чтобы ты туда добрался раньше неё.
– Это оттуда она хотела?.. – Натан не договорил и смолк.
Забелин не мог рассказать всей правды, но и умалчивать означало обрекать Меро на бесполезные поиски.
– Вобщем да, но потом она передумала. Ты там без паники, ладно? Сима не истеричка, девочка умная.
– Я постараюсь, – тихо ответил Натан, иЗабелин понял: всё-таки у мужика стресс.
– Жду вестей и не сомневаюсь, что они будут хорошие, – ободрил он как мог.
– Спасибо.
«Вот дура, хотя и ангел…– не смог сдержаться Забелин, когда положил трубку. – Я буду дёргаться весь день, Меро вообще там трясёт! А может, она развеяться решила. А что,Франция – красивая страна, есть на что посмотреть!»
И он пошёл заваривать себе кофе.
* * *
В Нормандию она добралась только к вечеру. Двенадцать часовдороги она не заметила, потому как, уставшая и измученная, сразу заснула и проспала почти до конца поездки. Водитель довёз её до самого пляжа и оставил одну, как она и просила.
Скалы впечатляли! Огромные белые исполины стояли стеной, словно охраняли берег от моря. Они притягивали как магнит, они завораживали нездешней, сказочной красотой. Ей казалось, что скалыЭтрета зовут её, Серафиму. Сердце девушки забилось сильнее.
– Вы же видите, я иду, я уже здесь!
И она, подчиняясь этому зову, стала подниматься всё выше и выше. Она лезла по витиеватым тропинкам, которые петляли то вверх, то вниз, отдыхала, с восторгом озираясь вокруг. Наконец Серафима забралась на самый верх отвесных скал.
Море! Море простиралось перед ней. Солнце ещё не садилось, последний раз перед закатом усердно освещая всё величие и великолепие белых скал и арок. И душа её затрепетала: «Удивительное место…»
Людей уже на было: не сезон, да и поздно для экскурсий. Сима подставила ветру лицо и раскрыла руки, как летящая птица. Постояв так немного, она в изнеможении опустилась на колени.
Ветер усилился, налетел с моря, свежий, бодрящий. Стал шевелить подросшую траву.И вдруг сквозь шелест травы она услышала голоса. А может, голоса и были шелестом травы?
– Ты не знаешь, как тебе быть…
– Радость покинула твоё сердце…
– У тебя нет сил жить дальше…
Серафима испугалась, что сходит с ума: кто-то озвучивал её мысли!
А голоса всё шептали и шептали.
– Ты не способна ни принимать, ни дарить любовь…
– Ты пуста, словно вычерпанный колодец…
– И ты не уверена, сможешь ли наполниться вновь…
– Ты готова уйти…
– Ты боишься, что не сможешь сделать его счастливым и не сможешь стать счастливой сама…
Серафима закрыла лицо руками. Вдруг ветер стих, трава пересталаколыхаться,наступила звенящая тишина. И единственный голос прозвучал в установившейся тишине,тихий, но отчётливый, —из глубины сердца.