Как крик о помощи, как вопль отчаяния маленькой израненной души, он звучал и звучал, сотрясая вселенную, заставляя людей в проезжающих авто останавливаться и бежать к серой машине.
* * *
Девочка сидела на больничной койке и смотрела в одну точку. Бегающие по палате дети с нездоровым любопытством косились на странную новенькую. За целый день она не произнесла ни слова и не притронулась к еде. К ней то и дело приходили разные врачи, осматривали, пытались разговорить и со вздохом уходили. Потом приходили новые, и всё начиналось сначала.
Дети радовались: какое-никакое, а развлечение – прыгать перед ней и корчить рожи или бросать ей на кровать тапок и забирать его. Так продолжалось, пока это безобразие не увидела санитарка и не позвала старшую медсестру.
Теперь у девочки была отдельная палата.
– Людмила, ты меня слышишь?
Серафима села перед ребёнком. Глаза девочки на секунду ожили, но тут же снова потухли.
– Прости меня, малыш, я не смогла их спасти, – с горечью произнесла она. – Я просто не успела…
– Надо же, как трогательно!..
Шет появился в палате внезапно, сегодня в форме угольно-чёрной взвеси.
Никогда ещё победа не давалась ему с таким трудом. Когда он проворачивал это дело, силы почти оставили его, и он не понимал почему. Жалкие остатки его энергии ушли на то, чтобы пробудить жестокость у Арсена, «уговорить» Пименова пойти на сделку со своей совестью, посеять недоверие к мужу у Анастасии. Последнее было самым сложным: Шет бился с ней два дня. Сейчас у него даже не было сил улизнуть отсюда, вот почему они встретились.
– Где ты так долго была? Всё это время я ждал твоего появления, – язвительно произнёс он.
– Неужели соскучился? – огрызнулась Серафима.
Шет словно не заметил её колкость и продолжил:
– В ситуации с Зориным время повернулось вспять. Как тебе это удалось?!
– Не без труда, – вспомнила она о цене и вздохнула. – Но ты их больше не достанешь!
Конечно, демон знал непреложное правило: только два раза он мог наведываться к одному и тому же человеку – третьего не дано.
– Беда твоя в том, что к некоторым своим подопечным ты очень сильно привязываешься, – заметил Шет.
– А тебе доставляет удовольствие убивать самые чистые души! – бросила она обвинение, намекая на Кирилла и Настю.
– Да, мне это нравится, – признался демон. – Если ты про Анастасию Мезенову, то сама знаешь: благими намерениями вымощена дорога в ад…
– Ребёнок-то при чём?! – воскликнула Серафима. – Девочка только после смерти матери отошла, и снова смерть близких! Теперь расстройство психики, потеря речи, да ещё детский дом маячит впереди! Тебе не кажется, что это перебор?!
– М-да, неловко получилось, – с издёвкой произнёс Шет и подмигнул: – Но ты же исправишь, правда? У тебя и опыт имеется.
Он захохотал, так ему понравилась его шутка. Серафима хотела ударить, но вспомнила: сил мало – не как раньше – нужно беречь.
– Убирайся!
Демон наконец почувствовал, что может исчезнуть.
– Сам уйду, – оскалился он. – Счастливо оставаться!
Когда демон скрылся, Серафима закрыла глаза, мысленно возвращаясь на трассу. Она видела, как ослабевшая от потери крови Настя повернулась к ещё тёплому телу любимого и прижалась к нему.
– Прости меня, родной мой. Ты и Людмила – два моих счастья. Спасибо тебе за всё… Прости меня…
Серафима видела, как возле девушки мечется душа Кирилла, не в силах уже помочь. Как из последних сил Настя приподнялась, потянулась к мужу, поцеловала и погладила по волосам. Затем рука упала и осталась лежать неподвижно на груди полковника. И вдруг пошёл снег – первый в этом сезоне. Снежинки падали на их лица и таяли. Потом таять перестали…
Серафима очнулась. Её лицо было мокрым от слёз – она и не заметила их. Девочка так же неподвижно сидела на кровати.
– Всё будет хорошо, малыш! – тихо коснулась её головки светлый ангел. – Я обещаю…
* * *
Серафима знала: теперь найти Небесного Стрелочника не составит труда. Она вспомнила их последний разговор.
– И всё-таки я надеюсь, что ты передумаешь. Ты сама не ведаешь, что творишь! Находясь под влиянием эмоций, невозможно принять взвешенное решение. Всё можно переиграть, и у тебя снова будут два крыла, – он пытался её переубедить вновь и вновь.
– Спасибо, но я хорошо всё обдумала.
– Вот упёртая девчонка! – рассердился Небесный Стрелочник. – Я скажу тебе твоё слово-ключ. Это слово «Вершитель». Произнеси его, если передумаешь.
– Хорошо. Я сохраню его в тайне, – пообещала Серафима.
– Глупая, только в твоих устах это слово – ключ. Другие пусть хоть миллион раз твердят – ничего не получится, – рассмеялся он, и фигура в белом балахоне растаяла.