Девушку перевезли в Новенск и показали лучшим специалистам там. Безрезультатно: память не возвращалась. Её фотографию напечатали в областной газете в надежде, что найдутся родственники, —никто не отозвался. Запросов найти пропавшего человека тоже не поступало. Её продержали в больнице две недели – пора было выписывать…
Следователь Валерий Евсеев, постучавшись, зашёл в кабинет к начальству:
– Здравствуйте, Пётр Егорович, вызывали?
Седовласый майор Рогачёвоторвался от бумаг:
– А, Валера! Заходи. Ты вот что мне скажи, что с этой девушкой? Нашлись родственники?
– С Серафимой? Никак нет. Глухо всё. В больнице её дольше оставлять не могут, готовы выписать хоть сегодня.
– И куда же она пойдёт? – задумчиво произнёс начальник отделения и потёр затылок. – Она с дочкой моей ровесница. Семнадцать лет, одна, обидит ещё кто-нибудь…
Капитан Евсеев напряжённо смотрел на начальника.
– Я тоже об этом думал, – вздохнул он. – Документы бы ей, потом можно в детский дом.
– Екатерина Васильевна ещё там?
– Да вроде заведует. Закрыть их хотели, но она отстояла, в Москву даже ездила.
– Вот и хорошо, – обрадовался майор. – Поехали за девушкой.
* * *
– Да милые вы мои! – всплеснула руками крепенькая пухленькая женщина лет шестидесяти. – Как я её без документов-то смогу принять?
– Екатерина Сергеевна, сделаем! Привезу я ей документы. Паспорт, свидетельство – всё как положено!– горячо заверил Рогачёв. – Ну не может главврач больницы её больше держать у себя! Выручай, а?
Серафима переводила грустный взгляд с хозяйки детского дома на мужчин и обратно.
– Чисто котёнка пристраивают… Блох нет, лишая тоже. В лоток ходит без промаха. Только без документов…
Полицейские и заведующая посмотрели на неё и прыснули.
– Хорош котёночек, – смеялась Екатерина Сергеевна. – Выше меня ростом. Ладно, оставляйте уж.
Мужчины переглянулись.
– Как тебя звать-то? – поинтересовалась женщина.
– Серафима. Серафима Новенская, – ответил за девушкуЕвсеев. – Она свидетелем по делу проходит.
– Как? – не расслышала Екатерина Сергеевна. – Новицкая?
– Новенская, – поправил капитан. – Она в Новенск ехала.
Но у майора уже заблестели глаза.
– Серафима Новицкая, хорошо звучит! Ещё бы отчество придумать…
Екатерина Сергеевна вздохнула.
– Мужа моего покойного Георгием звали. Может, Георгиевной? Будет мне как дочка… У нас только сыновья. А он всегда дочку хотел.
– А днём рождения запишите двадцать пятое сентября, – подсказал Валера. – Девчонка чудомв аварии выжила. Можно сказать, второе рождение…
– Серафима Георгиевна Новицкая! – торжественно произнёс майор. – Лично мне очень нравится! С такимичудесными именем и фамилией и судьба должна быть соответствующая!
* * *
В обычном детском доме не учат хозяйству. Уроки домоводства не в счёт. Но Серафима попала в детский дом в маленьком городишке, и он отличался от детских домов в крупных городах. Частые проверки вышестоящих инстанций постоянно выявляли нарушения: нет спортзала, нет компьютеров, не хватает классных комнат – в одном помещении занимаются третий и шестой классы. Сам детский дом тоже был маленький – двадцать детей и три педагога.
Сперва их хотели закрыть, но поездка в Москву возымела действие, и на них просто махнули рукой. Потому как и финансирования нет, и работать никто не идёт. Детскому дому присвоили статус экспериментальной площадки, прикрепили к какому-то московскому ведомству. Местные проверки закончились, и страсти улеглись.
Заведующей с самого основания была Екатерина Сергеевна Ковалёва, шестидесяти лет, на пенсии. Свои дети давно выросли и разъехались – вот и воспитывала чужих. Всё лучше, чем одной куковать. А так веселее.
Повара не было, готовили всё сами. Это тоже было «нарушением». Но благодаря этому «нарушению» все девчонки от мала до велика прекрасно умели готовить. Вкуснее, конечно, получалось у старших. Но на то они и старшие.
С седьмого класса детдомовцев прикрепляли к ближайшей школе: там и программы, и учителя были посильнее. Учились все хорошо или отлично. Тройки за год были редкостью. Екатерина Сергеевна не отчитывала за плохие оценки, но внушала, что, оставшись без родителей, они должны царапаться в этой жизни. И они царапались. Сима пошла в одиннадцатый класс. Из старших Рита была в десятом, Рома и Антон – в восьмом, ещё пятеро – в седьмом.