— Будь добр, посвети и нас в смысл шутки. Я тоже давненько не веселился.
Эн`экотэр успокоился. И уточнил у знатоков археологии, что, по их мнению, должно было остаться от обычных деревянных домиков после того, как их разрушили и сожгли около трех тысяч лет назад. Девушка смутилась, Тиану философски пожал плечами, а Витарр поинтересовался, к чему было столько шума по поводу осмотра достопримечательностей, если осматривать-то и нечего.
— Во-первых, ты хотел что-то сообщить Аталь, аж подпрыгивал. А у нас в лагере слишком много ушей и, как минимум одни из них лишние. А во-вторых, я действительно хотел кое-что показать. Только мы прибыли немного рано — рассчитывал, что торговаться с твоим тёмным придется дольше, но он так радостно спихнул тебя первому попавшемуся вампиру…
— Да, всё не теряет надежды, что я найду способ тебя пристукнуть. Долго ждать?
— До полудня. Если солнце выглянет из-за туч.
— Тогда убирайся с глаз моих в тень, — Аталь сердито поджала губы и прикрыла глаза.
К удивлению, не пришлось даже настраиваться или следовать подсказкам Тиану. Словно кто-то огромный, бесконечно могущественный, очень добрый и всепрощающий невидимо обнял её за плечи и тихонько шепнул на ухо:
— Ты сама знаешь что делать. Я рад тебе, Хранительница.
Аталь распахнула глаза и подставила лицо ярким лучам солнца, облившего её тонкую фигуру. Тиану невольно улыбнулся искренней радости, написанной крупными рунами на лице девушки, и присел неподалеку, цепким взглядом художника рассматривая оживший, словно засветившийся изнутри пейзаж. А Витарр стал рядышком с подругой и негромко спросил:
— Ты уже поняла?
— Если ты о твоем прекрасном цвете глаз, то — да. Правда, мне и голубые нравились. А что произошло?
— Я дочитал Хроники, — невпопад ответил эльф и замолчал.
— Витарр, ты поразил меня в самое сердце! — Аталь с наигранным восхищением захлопала ресницами и с обожанием уставилась на светлого. — И от такого подвига у тебя глаза позеленели?
Светлый рассмеялся и пояснил, что благодаря одному из обрывков он нашел целый тайник рукописей, принадлежавших, судя по всему, матери Артисерэля. А среди них и безымянный дневник, давший бесценную информацию об их родном мире, которую довелось собирать по крупицам, продираясь сквозь философские размышления о любви между эльфами и оборотнями.
— Скажи, вот откуда ты узнала, что они нам не враги? Или это твои новые способности?
— Да какие там способности! Я просто не смогла поверить во всеобщую озлоблённость оборотней. И решила, что если они так рвутся в наш мир, значит единственная причина — жить в старом уже невозможно… А кто мы такие, чтобы вершить судьбу целого народа? Даже если спросим мнение каждого эльфа, человека, гнома, дриады и прочих, решать всё равно будет мир. А он их звал, чтобы принять. Может, это я и чувствовала.
Аталь скосила взгляд на Тиану. Оборотень, словно приняв земное воплощение бога Солнца, сиял загорелой кожей, каштановыми прядями волос и лениво щурил золотые глаза, глядя на отблески воды. И вполне успешно притворялся, что их разговор ему не слышен. Убедительно так притворялся, девушка бы поверила, если бы ни чувствовала его жгучий интерес.
— Мне бы твою уверенность. Знаешь, я ведь почитал и тот дневник. Там странные вещи написаны. Показал отцу — не поверишь, он испугался.
— Где он? — равнодушную безмятежность Тиану как рукой сняло.
— Отец?
— Дневник!
— Оба в Долине, — светлый с вызовом глянул в глаза оборотню. — И, разумеется, я помню почти все, что прочитал. Но вот в чем проблема — увлекся историей мира, а всякую любовную ерунду просмотрел по диагонали. А отец заинтересовался именно этой частью. Более того, он в сотый раз расспросил меня о передаче Дара Аталь, и даже несколько раз заставил показать. Но объяснять ничего не стал. Потом заявилась ты, с новостью о нашедшихся оборотнях и походе в Затерянные земли. Отец провел несколько дней в Темной Долине, а вернулся только вчера. И его глаза изменили цвет.
— Так, — Аталь устало потерла виски и переглянулась с Тиану. — Когда мы вернемся, попрошу лично Кристарна просмотреть твои дырявые воспоминания. Мне тоже интересно, чего такого мог прочитать Светлый Повелитель, что решился пойти на сторону Тьмы. Тиану, ты знаешь?
— Я догадываюсь.
— Это она?
— Ну а кто же.
— Да как же так! Они же светлые. И она, и Артисерэль, а Свет…
— Свет бывает разный. От солнца, звезд, пожара или глаз хищника…
— А мне объяснить? — возмутился Витарр, устав переводить взгляд с одного на другую.