— Спасибо, — помедлив, произнёс оборотень.
— Вот уж не за что! — рассмеялся Артисерэль, сверкнув небесно-голубыми очами. — Если я умею проигрывать, это не значит, что отступаю от собственных убеждений. И несмотря на волю Покровителя, я по-прежнему считаю вашу расу опасной для нас. И ты прекрасно понимаешь почему.
— Понимаю. А проигрывать ты всё-таки не умеешь, поэтому и остался без власти Повелителя. Читал я ваши легенды. И не в виде обрывков, а в изначальных подлинниках. И считаю, что предположения о ребёнке-смеске, в котором в равной доле сплетутся эльфийский Дар и сила оборотня, очень утопичны. Но даже в этом случае не вижу катастрофы.
— Вырождение рода для тебя не проблема?
— А кто сказал, что одно уникальное смешение станет закономерностью? И отчего эта смесь должна обязательно быть взрывоопасна? Почему вы всегда ждёте подвоха от других? Собственная идеальность затмевает здравый смысл? А ведь единственное, что у вас действительно идеально и даже в избытке — самоуверенность! — с горечью проговорил оборотень, но тут же остыл, усилием воли вернув голосу привычное бархатистое звучание. — Впрочем, это не имеет никакого значения. Можешь оставить свои опасения, светлый. Так уж и быть, открою тебе великую тайну: сейчас я единственный оборотень, способный на такое смешение. И очень сомневаюсь, что оно будет по-легендарному равноценным. Но не испытываю ни малейшего желания проверять это экспериментальным путём, поэтому и собираюсь оставаться единственным до конца своих дней.
Артисерэль недоверчиво хмыкнул и впервые открыто взглянул в лицо Тиану. Долго всматривался в горящие золотом глаза с подозрительно вытянутым зрачком и снова хмыкнул, приняв решение.
— Вот и ладно, — эльф протянул руку ладонью вверх и на ней соткался из воздуха аккуратно сложенный лист пергамента, который под требовательным взором светлого быстро обернулся шагреневым чехлом и заискрился защитным заклинанием. — Держи, сын. Сбереги до его свадьбы. Лично я на ней присутствовать не собираюсь.
Тёмный усмехнулся. Он мог бы возразить, что свадьба и продолжение рода — совершенно не идентичные понятия для оборотней (в конце концов, привилегия упоённо страдать за одной-единственной подругой больше свойственна эльфам). Или ехидно пообещать, что даже если такое дивное событие и состоится, список гостей он проконтролирует самолично. Или встать на дыбы, клятвенно заверив нерушимость собственных намерений (и пусть бы кто попробовал оспорить!).
Но не стал. Язык не повернулся во всеуслышание отказать собственной вере в чудо.
— Лали, а ты чего с этим оборотнем… — заговорщицки продолжил прерванный допрос любопытный Тебар, но Эшэри тут же его перебил:
— Где Кристарн?
— Сбежал в лес деревья попинать, — ответила Повелительница, строя глазки Тебару с тонким намеком, что телохранитель, для которого личные отношения вверенного в охрану объекта являются тайной, не такой уж и мастер своего дела.
— Найди. Быстро.
Глядя на встревоженное лицо друга, Лаэлия моментально посерьезнела, закрыла глаза и мысленно воззвала к брату. Тот не ответил. Впрочем, так бывало и раньше, когда чаша терпения Кристарна переполнялась, и стремиться на призыв к ковырянию в душе от любимой сестры он попросту не желал. Повелительница философски пожала плечами и высказала свое драгоценное мнение по поводу тонкой душевной организации некоторых влюбленных параноиков.
Но Эшэри отчего-то не успокоился, лично перетряс весь лагерь и окрестности в поисках Кристарна, и под шумок бесцеремонно обследовал всех подряд на предмет использования магии Света. Новых подозреваемых не появилось.
А Крис не обнаружился. Зато выяснилось, что вместе с ним пропала и Мелисса. Лали определила направление, где призывным маячком сияла тёмная аура брата. Оказалось, что он, никого не уведомив, уже значительно ушёл вперёд, прихватив бывшую возлюбленную.
— На этот раз точно не поленись — прибью обоих! — досадливо пообещала Повелительница, моментально растеряв своё радужное настроение, и приказала собирать лагерь.
До развалин Эльтаритэ оставалось полночи пути.
Глава 12
Иногда кажется, что нити судьбы, устав выплетать новые узоры, попросту повторяют старые, уже прожитые и с удовольствием забытые рисунки. По крайней мере, ничем другим Крис не смог объяснить свое шикарное выпадение из портала в печально знакомую ловушку — круг Света.