Аталь очнулась, затылком ощутив колючий взгляд Повелительницы. Ну да, сначала пережить поздравление, а потом можно и красотами интерьера любоваться. Зато она нашла ещё место в этом доме (не считая спальни Кристарна) которое ей действительно нравилось.
Лаэлия честно старалась не забывать о гостеприимстве и приветливости, прекрасно осознавая, что за ней наблюдают, наверное, все дроу, находившиеся в зале. Поначалу она даже не признала в сказочно-красивой незнакомке ненавистную человечку, отвлекшись на речь очередного поздравителя. Наметанным взглядом оценила необычное платье — яркое, изящное, довольно простого покроя и необычного цвета, удачно оттенявшего синие глаза и чуть тронутую загаром кожу. С истинно женским любопытством изучила затейливый рисунок из вышивки и самоцветов, игриво очертивший вырез декольте и ненавязчиво подчеркивающий тонкую талию.
Да, сказочный наряд подходил незнакомке идеально, словно был шит прямо на ней, и носила она его с беспечной небрежностью, словно кроме шелков и алмазов ничего не одевала. Никто из женщин Тёмной Долины такой царственной непринуждённостью не страдал. Платья вообще были не их «коньком». Конечно, наладив торговлю с соседними странами, ни в современных лекалах, ни в прекрасных тканях, ни в искусных мастерицах-швеях они недостатка не знали. Да только носить шикарные, но неудобные платья, так и не научились, предпочитая привычную и куда более комфортную одежду мужского покроя…
Лаэлия нахмурилась, припоминая, кто бы это мог быть: всех жителей Тёмной Долины она, конечно, знала в лицо, но на праздник приехали ещё и несколько купцов из Предгорья — проверенных посредников, не боящихся торговать с дроу, вопреки страшным сказкам своих соплеменников… Но не припоминалось среди них темноволосых девушек.
И только заметив, как к ней прикоснулся Кристарн, Повелительница сообразила, что это и есть его Аталь. Лаэлия видела девушку только в день их приезда, мельком, но не могла не отметить, как та поразительно изменилась. Казалось, от неё исходит волшебный тёплый свет счастливой души, притягивающий и озаряющий всё вокруг, включая и улыбчивое лицо брата.
Какое счастье было вновь видеть его улыбку! Искреннюю, открытую, беззаботную. И какое горе знать, что ещё сорок, ну, в лучшем случае, пятьдесят лет — какой ничтожно малый срок для бессмертных эльфов! — и она навсегда и уже безвозвратно потеряет его — самое дорогое, что у неё есть.
Проклятая человечка! Она проживёт свою жалкую жизнь любящей, любимой и счастливой. А что будет потом? Интересно, она хоть раз задумывалась об этом? Лаэлия устало прикрыла глаза, притушив кровожадный огонь ненависти, и попыталась улыбнуться в ответ на поздравления брата и его возлюбленной. Даже волшебный сапфир, несомненно, услышанный Даром Кристарна, игравший чудесными искрами при свете фонарей, теперь будет напоминать ей о человечке и о том, что отсчёт времени, отведённого её брату, уже начался…
Она искоса взглянула на Криса. Конечно, тот всё чувствовал, всё понимал и — никто и не сомневался! — не одобрял её категоричной неприязни. Но терпел, давая ей время и возможность перебеситься и начать думать не сердцем, а разумом. Пока что терпел.
— Лали, прекрати! — украдкой шепнул он, широким жестом приглашая гостей к столам с угощениями. — Ты устраиваешь похороны из собственного праздника. На тебе лица нет.
— А у тебя — совести и мозгов! — привычно огрызнулась Повелительница, раздраженно замечая тонкую улыбку, скользнувшую по губам человечки.
— О, как это по-взрослому! Мы точно близнецы? По-моему, ты ещё и совершеннолетия не достигла! — с сомнением протянул Кристарн, откупоривая вино, присланное Артисерэлем. Светлый Повелитель проигнорировал отправленное ему приглашение, как и всегда. Впрочем, тёмные, в свою очередь, тоже не радовали своим присутствием на праздниках светлых. Но поздравления и подарки обе стороны посылали исправно, так что особо никто и не обижался, особенно женская половина.
Тут к Повелительнице подлетел Вестник. Серо-коричневый, ясноглазый — маленькая копия воинственного ястреба. Лаэлия заинтересовано взглянула на хищно щёлкнувшую изогнутым клювом птицу и осторожно погладила пестрые перья. Вестник сверкнул круглыми глазищами, и, недовольно заклекотав, растаял в воздухе, оставив на ладони небольшой свиток.
Повелительница пробежала взглядом послание, насмешливо фыркнула, и отдала брату, искоса наблюдая за его реакцией. Письмо было от Анрэя Оллета. Король Предгорья с супругой в длинных и высокопарных выражениях поздравлял правителей Тёмной Долины с Днём рождения. Ни слова про оборотней, и других животрепещущих новостей не было. Зато к свитку прилагалась маленькая записочка, адресованная лично Аталь и запечатанная королевским перстнем и переливающаяся радугой сложных заклинаний.