Заботы взрослых мало трогали расшалившихся детей. Шумные хоббитята устроили в холле настоящий балаган: Амаран и Рори изображали воинствующих троллей, Джемина полностью вжилась в роль прекрасной девы, которую охранял огнедышащий дракон — Сарадас, — а Домерик взял на себя роль благородного воина.
Джемина забралась на антресоли, где хранились банки с малиновым варением, и провозгласила:
— О, где же храбрый рыцарь, что освободит меня из неволи?! Нет уж боле сил моих есть варенье на пыльной антресоли! — при этом она выразительно жестикулировала, изображая полуобморочное состояние.
Тем временем отважный Домерик, оседлав лихого «коня» Джаго, со шваброй наперевес шёл в лобовую атаку на преграждавших ему путь «троллей». Маленький розовощёкий Сарадас успел стянуть золотистую шаль бабули Порытвинс и, укутавшись в неё с головой, живописал грозного ящера, шипя на разные лады: «Я ужас!», «Я смерть!». Выходило довольно забавно и совершенно неужасающе, ведь малыш не выговаривал букву «р» и порядком шепелявил. Получалось: «Я узясь!», «Я смелть!»
«Заточённая дева», глядя как внизу «отважный рыцарь» свалился с «коня», разбивая попутно любимую мамину вазу, а «конь», продолжая скакать, врезался в «троллей», печально вздохнула и добралась до банки с вареньем. Сконфуженный «герой», дабы восстановить свою честь, принял участие в общей битве-возне. Один «тролль» гонялся за хохочущим «драконом». Другой дубасил отбивающегося «коня» подушкой. «Сир» Домерик пришёл на помощь своему верному «скакуну», и вместе они одолели «тролля».
В это время в холл вошли двое. Обескураженная Доннамира держала за руку застенчиво улыбающуюся малышку. Женщина отвела взгляд от вопящей, улюлюкающей кучи на полу и наткнулась на перемазанную вареньем дочь.
— Это что ещё такое?! — громко осведомилась она, и тон вопроса не предвещал ничего хорошего.
— Мальчишки, — многозначительно ответила Джемина, болтая в воздухе ногами и залезая в банку за очередной порцией угощения.
— А ну-ка, быстро все угомонились! — скомандовала Доннамира. — Джен! Немедля слезай и иди умываться! Мальчики! Слушайте… — тут она заметила разбитую вазу.
— Кто это сделал? — последовал холодный вопрос.
Все дети разом утихли и пристыжено опустили глаза.
— Кто, я вас спрашиваю?! — начала закипать хоббитянка.
Маленькая Нилоэла потихоньку высвободилась и попятилась назад. Джаго нерешительно поднял руку вверх. Его мать устало вздохнула и, закрыв глаза, вынесла вердикт:
— Неделю без сладкого.
Сын обратил к ней взгляд, полный мольбы и отчаяния.
— А теперь убери здесь, — тихо произнесла женщина.
Джаго вышел из комнаты. Растерянный Домерик, понимая, что друг взял на себя его вину, коротко бросил: «Я помогу» и убежал вдогонку за невинно пострадавшим. Вслед за мальчишками гордо удалилась так и не спасённая, но жутко чумазая «принцесса».
— Вам, дети, — успокоившись, начала Доннамира, — стоит поиграть в более спокойную игру. Взрослые сейчас очень заняты. Пожалуйста, ведите себя потише, — вежливо, но настойчиво потребовала она.
Не рискуя перечить, ребятня согласно закивала.
— Я привела к вам ещё одного игрока, — женщина, наконец, заметила: младшая внучка Старого Тука спряталась за спинку софы и только кончик тряпичного сапожка выдавал затаившуюся тихоню с головой. Хоббитянка хохотнула и произнесла: — И, похоже, она уже начала играть. Нило, дорогая, ещё не было команды «я иду искать!» Прятаться пока рано.
Девочка, после нескольких секунд внутренней борьбы, всё же вышла из своего укрытия. К тому времени возвратились остальные дети. Джаго и Домерик принялись за уборку.
— Джемина, — обратилась к дочери Доннамира, — поиграйте пока в прятки. До ужина осталось полчаса, постарайтесь не разнести холл окончательно!
— Хорошо, мама, — согласилась девочка.
— И пригляди за Нилоэлой, — добавила хоббитянка.