— Ладно, — неохотно ответила любительница малинового варенья.
Ей не нравилась роль няньки. Старшие порой доверяли девочке присматривать за Нило, но девятилетняя Джемина не знала, как себя вести с этим замкнутым диковатым ребёнком. К тому же, пока не появилась эта странная девчонка, не умеющая разговаривать на всем понятном языке, она, Джемина, являлась единственной внучкой Старого Тука, а теперь её потеснили. Роль маленькой принцессы была безнадёжно потеряна.
Доннамира покинула холл, направляясь в сторону кухонь. Джен собрала остальных детей в кружок. После непродолжительного спора правила пряток усвоили все. Условили территорию, на которой должна была проходить игра, — необходимая предосторожность, ведь размер Великих Смиалов поистине огромен, и там запросто можно заблудиться с непривычки. Поэтому прятаться уговорились только в пределах центрального холла. Первому водить выпало Рори. Он подошёл к старинному комоду, закрыл глаза и начал считать. Близнецы Боффины, не раздумывая, один за другим тихо взобрались на антресоль. Маленькая Нилоэла бросилась было за ними, но Джемина замахала ей сверху — мол, не поместишься. Амаран и Сарадас заползли под софу. Домерик, немного помедлив, залез в шкаф и уже собирался было закрыть за собой дверцу, но его остановила маленькая белая ручка.
— Подвинься! — последовало бесцеремонное заявление.
— С чего бы это?! — возмущённо прошипел мальчик. — Я первый сюда забрался!
А тем временем Рори уже досчитывал до восьми.
«Ещё немного — и всё пропало, — отчаянно понимала Нилоэла. — Надо как-то уговорить упрямого мальчишку. Мест для прятанья не осталось. Сейчас Рори и искать никого не придётся».
— Я подарю тебе напальчикового дракона! — напористо зашептала малышка.
Домерик раньше не слыхал ни про каких напальчиковых драконов, и предложение его крайне заинтриговало.
— Залезай, — прозвучало приглашение.
Он втащил предприимчивую девчонку в шкаф как раз вовремя: Рори уже отсчитал положенный десяток и оглядывал холл в поисках «жертвы». Последовало томительное ожидание. Все хоббитята сидели в своих укрытиях, затаив дыхание. Нило тревожно вглядывалась в щёлочку: вот Рори заглядывает под стол и, не обнаружив под ним никого, отправляется к антресоли. В этот момент из-под софы раздаётся предательский чих, и тут же за ногу из пыльного убежища выволочен всё ещё золотой «дракон». «Змей» брыкается и визжит. Затем обиженно косится на уже вылезшего из того же укрытия брата и устраивает слёзную истерику, попутно пытаясь объяснить, что Амаран запустил в него пыльным комочком и поэтому он чихнул.
На шум прибежали матери расшалившихся детей.
— Вы даже в прятки поиграть спокойно не можете! — всплеснула руками Доннамира.
Вместе с сестрой они повели всё беспокойное хозяйство в обеденный зал.
— И где же мой дракон? — спросил юный Праудфут.
— После ужина я тебе его отдам, — нехотя ответила Нилоэла.
Как бы ни были мы привязаны к вещам, иногда с ними приходится расставаться. Пусть они значат многое, однако, отдавая, мы не беднеем. Прощаясь с одной ценностью, взамен непременно получаем нечто более значимое...
Иллюзии, страхи, мечты
Зимнее солнце не согревало стылую землю. Едва появившись, оно скрылось, скатившись за горизонт по холодному склону небес. Натопленная за день комната ночью быстро теряла остатки тепла. «Вверх» — золотой дракон послушно поднял крылья. «Вниз» — покорно складываются железные перья. Девочка сгибала и разгибала палец. Она никак не могла наиграться. Живое детское воображение рисовало захватывающую картину: над горной грядой собирается ненастье невиданной силы, дракон поднимается в облака наперекор судьбе. Огненным дыханием он усмиряет грозу. Буря отступает, покоряясь небесному властелину. Долину озаряет дневной свет. Золотой победитель взмывает всё выше в прозрачную синеву. «Вверх-вниз… вверх-вниз». Ликует солнце на лезвие гребня. «Вверх-вниз… вверх-вниз». Воплощённая магия. Лучшего на свете колдовства и представить невозможно. «Вверх… вниз». Безумно прекрасное видение растворяется в вечном небе…
Светлая головка устало склонилась к подушке. Ручной дракон сделал последний взмах и сложил могучие крылья.
— Lose, anar. Спать, пламя, — прошептало в полудрёме дитя.
Нилоэла заснула лишь под утро. Ей приснился сон об алчном змее, стерегущем сокровища. Громадное чудовище будто бы спало, зарывшись в гору монет и драгоценностей. Малышка осторожно ступала по груде ценностей, ей нестерпимо хотелось прикоснуться к сказочному существу. Даже во сне она не верила в реальность происходящего и зачарованно смотрела на исполинские когти гиганта, а в куске хрусталя, тем временем, отражалось янтарное око. Дракон неусыпно сторожил клад.
Морозы становились всё сильнее. Теперь хоббиты без лишней нужды старались не выходить из нор и все, без исключения, носили вязаные носки. Окна в смиалах походили на большие снежинки: их внутренние рамы были оторочены льдистым наростом. Топился только камин центрального холла. Запасы дров поглощались ненасытным каменным чревом быстрее, чем малиновое варенье, когда до него добиралась Джемина Боффин. Поэтому все многочисленные обитатели Великих Смиалов ночевали в главном зале. Так было теплее и экономнее.
Лютый холод — не единственная беда, обрушившаяся на мохноногих весельчаков. Но он стал источником заразы, поразившей некогда пышущий здоровьем и жизнью край.
Окончательно облачившийся в прочную ледяную броню Брендивайн позволил смертоносным тварям свободно разгуливать по земле Шира. Первыми жертвами варгов стали оставшиеся обитатели Белоземи. Чудом уцелели полурослики соседней Дрягвы. Зарево пожарища, разгоревшегося от факелов тех смельчаков, что пытались отстоять свой дом, было видно за версту. По неведомой причине гигантские волки свернули в сторону Залесья, и те немногие жители, что не уехали из Дрягвы, смогли выжить. Из Залесья же сообщали, что огромная стая разделилась. Большая часть ушла в сторону Южной Чети, но оставшихся варгов видели на дороге, ведущей в Тукборо. Старый тан денно и нощно руководил подготовкой сопротивления. Все вилы, топоры и прочие орудия мирного труда, что могли послужить оружием, затачивались до блеска. Всё, вплоть до грабель, было готово к бою. Быть может, хоббитов не назовешь великими воинами, но то, что им дорого, они защищают отчаянно.
По всему Тукборо установили сигнальные посты — наспех сколоченные деревянные будки с сеном, пропитанным маслом. У каждого поста дежурил хоббит с факелом. Стоит лишь дозорным заметить приближающуюся опасность, и по всему Приречью запылают десятки соломенных солнц. Теперь оставалось только ждать… ждать и надеяться.
За огромным обеденным столом собралась вся семья. Даже занятой Геронтиус сегодня трапезничал вместе со всеми. Лёгкий грибной суп, тёплые свежевыпеченные рулетики с маслом и травяной чай — немудрёная снедь. Лютая зима ударила и по съестным запасам. Но это не омрачало вечер. У Туков всегда было принято ужинать всем семейством. Если завтрак, обед, полуденный чай и, тем паче, полдник ещё допускалось пропустить, то отсутствие на вечернем приёме пищи считалось равносильным фамильному оскорблению. Ведь именно за ужином творилась магия общения, крепли родственные узы. За ужином подводились итоги дня, обсуждались прошедшие события. Сама атмосфера вечера настраивала на душевную беседу. Когда, если не сейчас, можно было выложить все свои тревоги как на духу и получить поддержку и дельный совет? Мягкое мерцание свечей, ароматы простых, но сытных блюд, горячий чай с душистой выпечкой — что может быть лучше? Для хоббита счастье заключается в простых, обыденных вещах: курение трубки, сбор первого урожая, цветение яблони... На деяния простого люда всегда опирался мир. Так будет и впредь.