Геронтиус прикрыл глаза и замолчал.
Хилдифонс чувствовал себя опустошённым и потерянным. Он рассеянно смотрел по сторонам, вертя в руках «предсказатель погоды».
«Что отец хочет сказать? — мучительно рассуждал младший Тук, пытаясь понять слова отца. — Стоит ли мне продолжать свои поиски или смириться с мнением большинства?»
Ответ последовал незамедлительно:
— Жить по накатанной крайне скучно, мальчик мой, — загадочно улыбнулся старик. — Мы же Туки, Хилдифонс! Предсказуемая, размеренная жизнь — это не наше… Да, нас считают чудаками, сумасбродами. Ну и пусть! Зато мы слышим своё сердце, другие же давно оглохли, — Геронтиус заговорщически подмигнул сыну.
Услышав фамильное утверждение «размеренная жизнь — это не про нас», Хилдифонс Тук или Хилди, как называли его родные и друзья, очень удивился. Как правило, отец старался лишний раз не произносить негласный девиз семьи. Туки всеми силами пытались казаться нормальным досточтимым семейством. Но фамильная особенность находить приключения на свою голову негасимо жила в каждом из них. Сопротивляться ей было бесполезно. Хилди застыл, поражённый осознанием того, что теперь отрицать было просто невозможно: сегодняшнее утро как нельзя лучше подходило для начала новой жизни. Такое ясное, солнечное, доброе...
Доброе утро 2884 года Третьей Эпохи.
Дочь разбойника
День обещал быть незабываемым! Сегодня Аза, дочь Тарага, отправлялась на ярмарку в Тукборо. Девушка ждала этого события целый год. Одиннадцать долгих месяцев только пещера да лес под горой были её миром. Пока отец промышлял на горных дорогах, ей приходилось вести хозяйство: собирать грибы, земляной хлеб, ягоды, шить одежду, охотиться на зайцев, куропаток и даже рыбачить.
Раз в год отец вывозил дочь за пределы своих «владений». Тараг являлся предводителем древнего, считавшегося вымершим клана гномов-карликов. Они отличались от обычных гномов несколькими вещами: были меньше ростом, гораздо более нелюдимые и свободно сообщали свои имена, в то время как другие гномы хранили имена на кхуздуле в секрете. Эльфы звали их «ноэгит нибин» или «питья-наукор». Сами карлики именовали себя «khazd wed» — «гномья цепь». Изгнанники высокопоставленных гномьих Домов, они поселились в восточных отрогах Синих Гор ещё в Первую Эпоху.
Тараг имел взрывной, упрямый характер, что не являлось редкостью для гномьего народа, но его тяжёлый нрав распространялся и на соплеменников. Это был зрелый, уже убелённый временем гном. Его голову и бороду покрывала седина, но длинные усы, заплетённые в косички, упрямо не хотели терять насыщенный чёрный цвет. Льдисто-голубые глаза сурово смотрели из-под кустистых седых бровей, а рот был упрямо сомкнут в линию. Тараг почти никогда не улыбался — слишком тяжёлый груз забот лежал на его плечах, нелёгкой была жизнь. Khazdil wed всё чаще находили в небольших пещерах и гротах следы орочьих стоянок. Тёмное племя пыталось занять земли, издревле принадлежащие опальным гномам. Не жаловали их и именитые родичи-соседи высокородных гномьих кланов: память о древнем предательстве передавалась из поколения в поколение. Сохранить и без того малые остатки своего рода стоило больших усилий, поэтому глава гномов-изгоев держал ближних в железном кулаке. За это свои прозвали его «Господин горных дорог».
Жизнь Азы была скупа на события. Отец, понимая это, старался хотя бы изредка подарить дочери месяц вне родных холмов Эред Луин. Поэтому каждый год в начале лета Господин горных дорог собирал отряд из верных приближённых и отправлялся в путешествие.
— Khazd zimra, ki bara? Драгоценная, ты готова? — Тараг подъехал к дочери, уже ожидавшей его у ворот пещеры.
Девушка надела в дорогу своё любимое платье: цвета весеннего неба, с лифом, вышитым ромбовидным фиолетовым узором, оно казалось подёрнуто рябью облаков. Чёрные длинные волосы Азы были заплетены в косу, но одна прядь, короче остальных, неизменно собиралась в хвост и перехватывалась золотистой лентой — отличительный признак представительниц Малых гномов. Таким образом они проявляли отчуждённость от общества своих «больших» сородичей. Подобный жест как бы говорил: «короткий язык правителей делает их близорукими, мы не скрываемся и видим больше». Забавно, ведь гномы-карлики существовали, скрывшись от внешнего мира, исчезнув. Схоронившись в своей пещере, двадцать представителей этого народа «растворились» в горной породе. Считалось, будто последний из их рода умер ещё в Первую эпоху…
Верхнюю часть причёски украшал витиеватый металлический обруч — символ принадлежности к правящей династии. В ушах красовались жемчужные серёжки. Как и у всех гномьих женщин, лицо Азы имело волосяной покров: негустые бакенбарды и маленькая треугольная бородка нисколько не портили миловидную гномиху. Голубые, чуть раскосые глаза смотрели на окружающий мир с интересом и нетерпением.
— Gir, attu! Давно, отец! — Аза нетерпеливо поёрзала в седле. Ей хотелось отправиться в путь как можно скорее.
— Gamut. Хорошо, — Тараг окинул взглядом сновавших туда-сюда соплеменников: большая часть была уже готова выступить, но несколько молодых гномов ещё возились с поклажей. — Obroth len sigin, eder mi felek. Впереди длинный путь, будьте тверды, как скала, — напутствовал он их.
Гномы, остающиеся в поселении, вышли проводить путешественников. Когда Тараг, Аза и ещё десяток всадников тронулись в путь, из толпы провожающих раздались выкрики: «Gamat batina!» «Удачной дороги!» «Tak natu ynet!» «До встречи!»
Предводитель обернулся и произнёс:
— Rasup gamut, khahay! Прощай, семья!
Этот всеми забытый род был не просто смешанной общиной разных кланов гномов. Нет. Они были настоящей семьёй — держались друг за друга, боролись, чтобы выжить в мире, где само их существование отвергалось.