***
Солнцеворот 2934 года
Пышный праздник лета длится вот уже вторую неделю. Поля, луга, рощицы Шира дышат жизнью. Налитые соком зрелости, клонятся к земле злаки. В садах румянятся яблоки, на грядках поспевают многочисленные овощи. Воздух наполнен медовой сладостью цветущих клумб и лужаек. Приречье радует глаз в это время года: много солнечного света, ярко-голубое небо, густые живые изгороди, поросший лесом берег маленькой речушки, заросшие кустарником волнистые возвышенности. Над прогалинами порхают пёстро окрашенные бабочки, доносится стрекотание насекомых. Оно привлекает многочисленных птиц: в зелёных кронах деревьев звенят их песни. Птичий хор сливается воедино с мелодичными голосами хоббитов.
Дневной свет, словно капризный ребёнок, ни в какую не хочет покидать улицы Тукборо. Он до последнего пытается хитрить: прячется в кронах деревьев, золотит воду в кадках, отражается улыбкой в окнах смиалов. Но детские шалости постепенно усмиряет гуляка-вечер. Повсюду зажигаются масляные фонари, на деревьях покачиваются гирлянды из бумажных флажков всех цветов радуги. Просыпаются местные музыканты: округу заливает весёлая музыка. Песни, танцы, конкурсы по поеданию тыквенных пирогов, море шуток и смеха. Нет ни одного хоббита, который бы сейчас пребывал в одиночестве. Все пируют и веселятся.
Старый тан наблюдал за шумным праздником со стороны. Геронтиус совсем постарел: годы сгорбили спину, ослабили зрение. Он почти не выходил из своей комнаты, в которой, как и много лет назад, пахло плесенью, а вещи не меняли своих мест. Всю зиму и половину весны хоббит пролежал в постели. Родственники уже морально готовились к его уходу, однако ближе к лету состояние Геронтиуса начало улучшаться. Сегодня Старый Тук восседал на деревянной скамеечке и любовался ярким летним вечером.
Запыхавшаяся Нилоэла подбежала к дедушке и плюхнулась на плед, расстеленный у его ног. Несколько минут она шумно переводила дыхание. Её щёки горели, волосы растрепались. Геронтиус с нежностью глядел на внучку. Мгновение старик и девушка смотрели друг другу в глаза, счастливо улыбаясь. Ещё секунда — и оба разразились беззаботным смехом.
Отсмеявшись, Нило с придыханием спросила:
— Неужели я настолько нелепо выгляжу?
Тан, всё ещё тихо посмеиваясь, ответил:
— Выглядишь, как твоя сестра Джемина, если ей удастся опустошить годовой запас варенья!
— Значит, абсолютно счастливой, — удовлетворённо подметила Нило. — Тебе что-нибудь нужно? — участливо спросила она. — Может воды или пирога?
— Нет-нет, ничего не нужно, — торопливо отозвался Геронтиус.
Пауза в диалоге прервалась подзуживающим комментарием хоббитянки:
— Джен следует есть поменьше сладкого. Она и так уже ни в одно новое платье не влезает.
— Нило! — притворно возмутился хоббит. — Нехорошо так отзываться о своей любимой сестрёнке, — иронично подметил он. — Между прочим, — уже чуть серьёзнее произнёс Геронтиус, — пышнотелые хоббитянки привлекают мужское внимание.
Нилоэла встала на колени и невозмутимо вытянула руку вперёд, победно помахивая кистью перед лицом деда. На запястье девушки красовалась пурпурная ленточка.
— М-м-м... обещательная лента... — заинтересованно протянул Геронтиус. — И кто же счастливец?
— Домерик Праудфут, — гордо ответила Нилоэла. Она старалась выглядеть невозмутимо, но тень смущения незаметно коснулась её голоса. — Он завязал ленту сейчас, после танца, — вконец смутившись, Нилоэла порывисто села и начала с преувеличенным вниманием рассматривать свои ступни.
Обещательная лента — символ симпатии. В традициях хоббитов было принято повязывать ленточки на запястье правой руки в знак особого расположения. Зелёная лента означает — «ты для меня лучший друг». Пурпурная, завязанная на один узелок, — «ты мне нравишься». Та же лента в два узелка — «я люблю тебя».
— Ты очень красива, внученька, — сказал тан. Его голос был пропитан искренней любовью и участием.
— Спасибо, Grandattu. Дедушка, — Нилоэла натянуто улыбнулась. — Хоть мои ноги не большие, не мохнатые, как нужно, и упитана я не в должную меру.
— Это всё пустая шелуха, малышка моя, — ободряюще ответил мудрый хоббит.
— Да, наверное, так и есть... — задумчиво произнесла Нило. — Зато у меня есть пурпурная ленточка, а у Джемины нет! — девушка радовалась, будто ребёнок, победивший в соревновании.
Бережно разгладив ленту, она отставила руку, любуясь ею.
— Нило, Нило... — Старый Тук только покачал головой.