Однако молодой рыжий гном так не считал. Он лишь покачал головой и, приложив палец к губам, призывая к тишине, двинулся дальше.
— On… Сумасшедший… — выдохнула Аза прекрасно понимая, что в первую очередь должна разбудить отца.
«Нельзя позволить этому самонадеянному храбрецу идти на разведку в одиночку».
Аза была дружна с Зору с самого детства. Он всегда ввязывался в безрассудные переделки, а она помогала ему выпутываться из них, постепенно проникаясь духом приключений. Девушка думала, что бесстрашие друга её раздражает, даже почти верила в это, но в глубине души понимала, что без Зору жизнь была бы совсем невыносима.
«Ходячая неприятность…» — запальчиво подумала гномиха, глядя вслед другу, а на её губах заиграла нервная полуулыбка.
Когда чего-то ждёшь, время тянется медленно. После ухода часового не прошло и пяти минут, но Азе казалось, что его нет уже целую вечность. Леденящий страх сковал тело. Казалось, если не шевелиться, то ничего страшного не произойдёт. Однако нужно было действовать, и гномья дева усилием воли заставила себя подползти к отцу. Тряся Тарага за рукав, она молилась, чтобы родитель не издал шума при пробуждении. Всё её существо сейчас обратилось в слух, гнетущая тишина давила на нервы. Господин горных дорог никогда крепко не спал в походных условиях. Стоило дочери пару раз толкнуть его руку, как он открыл глаза и с тревогой вгляделся в перепуганное лицо своей наследницы.
— Obroth gorbelgild. Впереди враги, — одними губами произнесла Аза, кивая головой в ту сторону, куда пару минут назад ушёл бесстрашный часовой.
— Ithriki. Спокойно, — твёрдо произнёс Тараг.
Он не спеша поднялся, одновременно беря в руки секиру, с которой не расставался даже во время сна.
Отойдя на пару метров от свернувшейся на земле дочери, предводитель гномов прошептал:
— Ifridi bekar. Готовь оружие.
Затем решительно двинулся в сторону холма и вскоре скрылся за ним.
Аза не сразу поняла смысл последней фразы, сказанной отцом. Она лежала, как загнанный зверёк, прижавшись к земле всем телом и не смея пошевелиться. Спустя несколько минут томительного ожидания оцепенение начало понемногу спадать, уступая место тихой решимости.
«Кто я, в самом деле? — спросила себя девушка. — Представительница подгорного народа, смелого и решительного, или какая-нибудь неженка-хоббитянка? Я много раз видела, как орки (она уже ни минуты не сомневалась, что это именно они) убивают, разоряют и насилуют. Даже пару раз врезала одному, попытавшемуся напасть на наших детишек, забредших не в ту пещеру. Правда, повезло, что он был там один, хотя обычно они не живут поодиночке. Что ж, нужно идти на помощь отцу и Зору самой, ведь если будить весь отряд, поднимется шум, и те, кто за холмом, нас обнаружат».
Вооружившись коротким мечом гнома, спавшего неподалёку, Аза начала потихоньку пробираться к холму. Оружие было достаточно увесистым, но на девушку-гнома, с юных лет приученную к труду, тяжесть меча в руке действовала успокаивающе. Поворот, открывавший поляну, неумолимо приближался. Тарага и Зору не было видно, зато Аза услышала мерзкий, хрипящее-булькающий звук чёрного наречия. Она прижалась к стволу засохшего клёна, не решаясь посмотреть в сторону поляны, на которой разворачивалось отвратительное зрелище.
Шестеро орков расположились вокруг костра: трое из них спали, повернувшись к огню спиной, один ещё не расправился с остатками ужина, двое других развлекались. Они с увлечением наблюдали, как низкорослое существо пытается съесть похлёбку из миски с завязанными сзади руками. Плошка стояла на земле. Маленький человечек в полусогнутом состоянии пытался хлебать варево, но ему это плохо удавалось. Он корчился от боли, когда кипяток обжигал язык и губы. Мучители же сидели и подбадривали бедолагу, советуя наклонить миску подбородком. Человечек был настолько голоден, измучен и подавлен, что не смог догадаться — совет не принесёт пользы. Он надавил подбородком на край плошки, не рассчитал силу и пролил содержимое на себя. Вздрогнув от боли, пленник резко осел, выпрямился и замотал головой из стороны в сторону, разбрызгивая похлёбку вокруг себя. Вид у него был затравленный, но в глубине глаз проскальзывала яростная ненависть. Орки загоготали.
— Buup*, — огрызнулся один, пинком выбивая посуду из-под ног запуганного существа. А затем присоединился к своему товарищу, начищавшему ятаган.
Тараг и Зору притаились за небольшим валуном, располагавшимся с левой стороны от стоянки тёмных тварей. Они как раз обсуждали план нападения. Сперва нужно прикончить спящих орков, решили они, — и полдела будет сделано. А с тремя гадами проблем не должно возникнуть. Рыжеволосый гном отстегнул от пояса пару заточенных кинжалов и один передал Тарагу. Предводитель выглянул из-за валуна и оценивающим взглядом обежал поляну. Спали уже четверо орков — это существенно упрощало ситуацию. Но двое всё ещё возились с оружием.
Гном бросил взгляд на маленькое существо, затихшее на земле неподалёку от своих конвоиров.
«Что мерзким тварям нужно от этого несчастного? — подумал он. — И почему бедолага ещё жив?»
Но этим вопросам суждено оставаться без ответа, пока орки не уничтожены. Тараг и Зору переглянулись, старший кивнул в сторону спящих, и оба гнома по-пластунски двинулись к ничего не подозревающим врагам.
Аза наконец набралась храбрости и выглянула из-за своего укрытия. В свете догорающего костра гномиха заметила ползущих отца и друга — к счастью, два бодрствующих орка не замечали их, надёжно укрытых за телами дрыхнущей четвёрки собратьев.
«Их не замечают, но рано или поздно обнаружат, потому что когда отец и Зору начнут резать глотки, два бдящих урода не будут стоять в стороне, — встревожено осознала девушка. — Нужно отвлечь их на себя», — решилась она. Пусть это будет последним поступком в жизни, пусть смерть будет мучительной и быстрой, но лучше умереть за тех, кого любишь, чем всю жизнь сожалеть, что не попытался им помочь.
Тем временем гномы-карлики подползли вплотную к спящим оркам. Тараг показал жест на иглишмеке**, приказывая Зору начинать с крайнего орка, лежавшего справа. Сам же подобрался к храпящему слева чудищу. Как по команде, оба гнома полоснули беззащитные орочьи шеи. Твари мгновенно распахнули глаза и ошалело уставились на своих убийц. Тараг заткнул пасть орку рукой, чтобы тот не издал ни звука, но Зору не догадался сделать то же самое. И его жертва, захлёбываясь собственной кровью, успела довольно громко прохрипеть:
— Gazat! ***
Далее события происходили с молниеносной скоростью. Гномий предводитель, решивший, что дольше скрываться не имеет смысла, перерезал глотку другого орка, ещё не успевшего окончательно проснуться. Его помощник собирался поступить так же, но четвёртый орк опередил его и выбил кинжал из рук нападавшего. К тому времени два не спавших собрата атакуемых, услышав возню, кинулись было на подмогу товарищам, но услышав из-за дерева визг «Baruk khazad!», «Топоры гномов!», им пришлось обратить внимание на ещё одного гнома, вступившего в бой.
Услышав удивлённый возглас орка и клацанье оружия, Аза поняла, что не чувствует ног. Зато голова запылала яростным огнём.
«Если я промедлю ещё хоть секунду, они будут мертвы, а заодно и весь наш отряд, — отчаянно подумала она. — Пора».
Громко визжа боевой клич гномов, девушка выскочила из-за клёна, служившего ей укрытием, и с занесённым мечом кинулась в сторону ошарашенных орков, явно не ожидавших увидеть воинственно настроенную женщину-гнома. Её отец и собрат были удивлены не меньше мерзких тварей, но успели воспользоваться предоставившейся возможностью. Они быстро вооружились секирами, которыми тут же угостили недобитых противников. Аза в это время успела воткнуть меч в брюхо одному из орков, что стояли по другую сторону костра; его приятель уже занёс над ней меч, но в это время произошло то, чего не ожидал никто: маленький пленник кинулся орку под ноги, тем самым организовав свалку. Это дало время Тарагу обогнуть костёр и с размаху всадить секиру прямо в лоб твари, намеревавшейся убить его единственную дочь.
На шум, поднявшийся на поляне, прибежали гномы, оставшиеся по ту сторону холма. Они были заспанные, перепуганные и с оружием на изготовку. Аза вылезла из-под зловонной туши орка. Её била крупная дрожь, волосы были всклокочены, а платье залито чёрной кровью. В руках она крепко сжимала меч.
«Сейчас он убьёт меня», — отчаянно подумала девушка.
Безнадёжно решив предупредить гневную отповедь, гномиха воскликнула непривычно-высоким голосом:
— Jemut men, izbad! Простите, повелитель!
— Ki dak rukhs! Ты убила орка! — отрывисто произнёс Тараг, глядя в упор на дочь.
Он был страшно зол на неё за столь опрометчивый поступок, но вместе с тем испытывал чувство щемящей гордости за маленькую девочку, которая в один миг повзрослела.