А ночной гость был уже совсем близко. Кроха слышала его запах — сладковато-тошнотворный. Запах крови, смешанной с мускусом. Зверь брёл по туннелю, лапы не слушались его, по полу тянулась склизкая полоса. Варг остановился перед дверью, пробуя носом воздух. Резкое амбре ударило ему в ноздри. Голова гигантского волка пошла кругом. Развернувшись, животное устремилось к выходу, желая как можно быстрее выбраться на свежий воздух.
Нилоэла, чуть дыша, сидела перед дверью. Когда устрашающее создание принюхивалось с той стороны, сердце малышки пропустило удар. Сейчас оно понемногу входило в обычный ритм, но всё ещё взволнованно вибрировало.
«Он ушёл… — с восторженной радостью осознала девочка. — Я победила!»
Побороть свой страх — это очень важно. Пусть даже ты сделал это в полубессознательном состоянии. Возможно, просто повезло. Однако, единожды столкнувшись и преодолев, ты уже будешь знать, что сможешь сделать это снова.
***
Протяжный стон. Стон боли и муки. Едва слышный, прерывающийся. Этот невольный призыв, просьба о помощи, не давал уснуть. Успокоившийся было ребёнок ворочался на полу, запутываясь в одеяле. Сдавленное стенание периодически затихало. Возобновляясь, оно скребло когтями по воспалённому сознанию. Вновь и вновь отчаянная мольба звучала в ночной тиши. Не выдержав, Нило села. Она потёрла руками виски, дала глазам привыкнуть к темноте.
«Нужно выяснить, что происходит. Кому-то нужна помощь. Ничего страшного… Кто бы там ни был, он ранен, а значит, не опасен, — размышляла девочка. — Я только одним глазком гляну и назад».
Но она была заперта вместе со всеми изнутри. Ключ висел на крючке для одежды — до него было не так просто добраться. Нилоэла осторожно поставила подсвечник на пол, передвинула небольшой стол, на котором тот стоял, ближе к стене, где висел ключ. Попутно она задела ножкой бабулю Порытвинс и испуганно замерла. Старушка, сонно оглядываясь, прошамкала: «Кто здесь?» Малышка стояла, затаив дыхание. Все знали, что бабуля Порытвинс подслеповата. Старушка пару минут растерянно вертела головой, но чулан освещал только сальный огарок свечи. Лунный свет покинул мрачное убежище, а вместе с ним ушло и сияние медальона Нилоэлы.
«Только бы никого не разбудила», — твердила про себя Нило.
Наконец, пожилая хоббитянка успокоилась. Немного помедлив, девочка пристроила столик к стене и взобралась на него. Встав на цыпочки, кроха не без труда стянула ключ с вешалки. Бесшумно открыв дверь, вышла в коридор. В нос ударил металлический запах крови. К горлу подкатил комок, но любопытство взяло верх. Девочка заперла чулан и повесила ключ на шею. Кровавая лента, смешанная с чем-то белёсо-прозрачным, тянулась по полу. Холодно. До дрожи. Нилоэла брела по тоннелю. Приблизившись к повороту, ведущему в холл, малышка остановилась. Там кто-то был. Она слышала его хриплое дыхание.
«Всё, надо возвращаться», — подумала девочка.
Но тонкий скулёж заставил её заглянуть за поворот. В главном холле, в куче брошенных впопыхах одеял, лежало огромное белое чудовище. Оно содрогалось, цепляясь за жизнь, но тщетно. В маленьких зеленоватых глазах уже меркнул свет. Зверь грузно вздохнул и замер неподвижно. Малышка, затаив дыхание, медленно приблизилась к окровавленному ложу. Исполинский волк вселял в неё дикий ужас. Ещё секунда — и она сорвалась бы с места, стремясь убраться как можно дальше от ужасающего зрелища. Но в это самое мгновение поражённая Нило заметила копошение рядом с неподвижной тушей. Парализующий страх притупился, и она, приблизившись, опасливо склонилась над поверженным волком. Крохотный влажный комок шерсти слепо тыкался в материнскую грудь в поисках молока. Новорождённый волчонок, влекомый голодом, жалобно пищал, ища живительную влагу.
«Бедный малыш», — подумала Нилоэла.
Такой же брошенный, как и она. Теперь он одинокий, обречённый на смерть. Не от голода, так от руки хоббита. Кто же потерпит щенка варга в своём доме? Она очень хотела помочь зверёнышу, но не знала как.
В отдалении послышались голоса. Они звучно призывали, победно звенели в морозном воздухе. Нило быстро оглянулась. В открытой передней двери Смиалов была видна тёмная ночная улица. Лишь вдали слабо колыхались огненные брызги факелов.
«Надо спрятать его», — молниеносно приняла решение девочка.
Аккуратно завернув извивающееся тёплое тельце в детскую простыню, она собралась отойти от недвижимого варга. Окровавленный гигант издал сдавленный рык и открыл глаза. Малышка едва слышно произнесла:
— Kayab… ithriki. Лежи… спокойно, — она попятилась назад, прижимая к груди пищащий свёрток.
Самка варга собрала последние силы и бросилась на беззащитную Нилоэлу. Девочка, не помня себя от страха, стрелой полетела к выходу. Она выбежала из Великих Смиалов и понеслась по заснеженной улице. Нило не понимала, что этот рывок был последним в жизни зверя, что на большее умирающая мать была уже не способна. Волчица лишь хотела защитить своё дитя, и теперь её тело лежало на пороге хоббичьей норы, а гостиная Туков приобрела новый, багрово-красный ковёр.
Испуганная девочка всё бежала и бежала по снегу. Она держала путь навстречу мерцающим огням. Она не чувствовала холода, только панический ужас. Свёрток у неё в руках уже не скулил. Маленький варг дрожал всем телом. Он был размером с небольшую кошку и весил соответствующе. Руки беглянки начали затекать. «Yurab bara…» «Бежать быстро…» — стучало у неё в мозгу. Вот уже почти… уже скоро. Нило выбежала на главную площадь. Голоса и факелы в десяти шагах от неё. Девочка хотела закричать, но крик застрял в горле: из соседнего переулка наперерез вооружённой толпе выскочили пять обозлённых варгов. Они кинулись в сторону хоббитов, а малышка только успела повернуться спиной к неминуемой гибели.
Свет. Белый тёплый свет слепил даже закрытые глаза. Пронзительное лошадиное ржание огласило округу. Всадник бросился между стаей и её добычей. Бесстрашный конь неистово взбил копытами воздух. Наездник в серой хламиде что-то прокричал. Свет разгорелся ещё ярче. Ошеломлённая Нилоэла упала на колени. Она плакала, сама не зная отчего. Злобные твари в ужасе разбежались. Хранитель Ширской земли склонился над судорожно всхлипывающим ребёнком.
— Ты чья, малышка? — тончайший, филигранный звук старческого голоса подействовал успокаивающе на перепуганную малышку.
— Я… Дедушки Геронтиуса, — осипшим от плача и холода голосом ответила Нило.
— Значит нам по пути, — тепло улыбнулся старец.
Он посадил девочку на своего тёмно-серого коня. Она бережно прижала к себе живой свёрток, пытаясь своим дыханием отогреть того, кто так беспомощно скулил там, в складках ткани. Хранитель не обращал внимания на барахтающийся в руках Нилоэлы комок. Или делал вид, что не обращал. Он вскочил на коня и лёгкой рысью пустил его в сторону Великих Смиалов. Малышка и волчонок моментально согрелись. От спасшего их человека исходило нечеловеческое тепло — спасительное, умиротворяющее. Оно обволакивало, разливалось по телу, пульсировало в каждой клетке. В надёжных объятиях этого «живого огня» клонило в сон, но приглушённое свечение рубина, что был вставлен в оправу золотого кольца, не давало глазам сомкнуться.
========== Дружба ==========
Трудно сказать, в какой момент рождается дружба. Когда по капле наливаешь воду в сосуд, бывает какая-то одна, последняя капля, вдруг переполняет его, и влага переливается через край; так и здесь, в ряде добрых поступков какой-то один вдруг переполняет сердце.
Р. Брэдбери. 451º по Фаренгейту.
— Ты думаешь, это хорошая идея? — Геронтиус сверлил пристальным взглядом Серого мага.
— Мне понятны твои опасения, друг мой, — уклончиво начал свою речь волшебник. — Взять на воспитание столь непредсказуемого питомца…
— Питомца! — раздражённо перебил его тан. — Это не просто домашняя зверушка, это варг! Одна из тех тварей, что пожрали и покалечили мой народ! Они уничтожают всё на своём пути! Безжалостные порождения тьмы! И ты предлагаешь сделать из него послушного ласкового пёсика?!
— А я и не заявлял, что он будет таковым, — тихо, но твёрдо возразил Гендальф. — Этот щенок появился здесь не случайно. Я чувствую это…